Борис Соколов - Оккупация. Правда и мифы

Вот как описывает приход немецких войск во Львов один из чудом уцелевших узников гетто Д. Кахане:

«Когда советские войска оставляли Львов, в городе было три тюрьмы, забитые арестантами… Многих из них приговаривали к смертной казни, а трупы закапывали во дворе тюрьмы… Гестапо решило использовать то, что происходило в тюрьмах при советской власти, для своей пропаганды. Евреев заставили вскрывать могилы в тюрьмах в присутствии специально созданных комиссий…

Началась бесовская игра. Немцы хватали евреев прямо на улицах и в домах и заставляли работать в тюрьмах… Украинцы и поляки охотно помогали немцам. В три или четыре дня операция была завершена. Каждое утро сгоняли около тысячи евреев, которых распределяли по трем тюрьмам. Одним приказывали разбивать бетон и выкапывать тела, а других заводили во внутренний тюремный двор и расстреливали. Но и те «счастливчики», что оставались работать, не всегда возвращались домой. Некоторые теряли сознание от исходившего от могил зловония, таких оттаскивали и тоже расстреливали. За работой следили надсмотрщики в противогазах, жестоко избивавшие работавших. Надсмотрщиками были немецкие солдаты и офицеры… «Арийские» жители Львова (в действительности основное население города – поляки и украинцы – не считалось «арийцами». – Б. С.) участвовали в этом жутком представлении, они толпами бродили по дворам и коридорам тюрем, с нескрываемым удовлетворением наблюдая за страданиями евреев. Раздавались истерические выкрики: «Расстрелять их! Расстрелять убийц!» То тут, то там находились добровольцы, помогавшие немцам избивать евреев. В первые дни оккупации Львова немцами в тюрьмах было уничтожено более трех тысяч евреев».

Как на месте одного преступления, прямо у разрытых могил, творилось другое, так один преступный режим сменял другой, которому суждено было вернуться через три года с новыми рядами могил. А тогда, 12 июля 1941 года, начальник тюремного управления НКВД Украины капитан госбезопасности Андрей Филиппович Филиппов бодро докладывал в Москву: «Из тюрем Львовской области убыло по 1-й категории (так элегантно заменяли чекисты слово «расстрел». – Б. С.) 2466 человек… Все убывшие по 1-й категории заключенные погребены в ямах, вырытых в подвалах тюрем, городе Злочеве в саду». В Дрогобычской области по 1-й категории «эвакуировали» 1101 человека, в Станиславской – 1000, в Тарнопольской – 674, в Ровенской – 230, в Волынской – 231, в Черновицкой – 16 и, кроме того, здесь успели расстрелять осужденных ранее к высшей мере наказания, всего – 3424 человека. Вероятно, в действительности цифра была еще больше. Ведь по одним тюрьмам данные были округленные и, скорее всего, заниженные, а по другим и вовсе не поступили. Филиппов сокрушался:

«…Местные органы НКГБ… проведение операций по 1-й категории в большинстве возлагали на работников тюрем, оставаясь сами в стороне, и поскольку это происходило в момент отступления под огнем противника, то не везде работники тюрем смогли более тщательно закопать трупы и замаскировать внешне».

Коллега Филиппова в Белоруссии лейтенант госбезопасности Михаил Петрович Опалев отчитывался об эвакуации белорусских тюрем 3 сентября 1941 года. Картина здесь была не столь благостная, как на Украине. Из-за быстрого продвижения немецких войск по 1-й категории «эвакуировать» почти никого не удалось. Большинство заключенных разбежалось или осталось запертыми в тюрьмах. Только особо инициативные начальники успели вывести в расход «контриков»:

«Политрук тюрьмы г. Ошмяны Клименко и пом. уполномоченного Авдеев в момент бомбежки г. Ошмяны самочинно вывели из камер 30 человек з/к, обвиняемых в преступлениях к-р (контрреволюционного. – Б. С.) характера, и в подвале тюрьмы расстреляли, оставив трупы незарытыми. Остальных з/к оставили в корпусах и покинули тюрьму со всем личным составом. На второй день местные жители г. Ошмяны, узнав о расстреле з/к, пошли в тюрьму и, разбирая трупы, разыскали своих родственников…

Во время эвакуации з/к из тюрьмы г. Глубокое (двигались пешим строем) з/к поляки подняли крики: «Да здравствует Гитлер!» Нач. тюрьмы Приемышев, доведя их до леса, по его заявлению, расстрелял до 600 человек. По распоряжению военного прокурора войск НКВД Приемышев в г. Витебске был арестован. По делу производилось расследование, материалы которого были переданы члену Военного совета Центрального фронта – секретарю ЦК КЩб) Белоруссии тов. Пономаренко. Т. Пономаренко действия Приемышева признал правильными, освободил его из-под стражи в день занятия Витебска немцами. Где Приемышев в данное время – неизвестно, никто его не видал».