Ромен Гари - Вино мертвецов

Монашек приглушенно всхлипнул.

– Не стыдно вам? Добрый христианин такими пакостями занимается… Берите пример с меня!

– С тебя? – снова раздался голос. – А не заткнуться ли тебе? Скажи-ка, чем ты сам занимался в прошлый четверг после обеда, в церковном доме, наедине с мальчишкой из хора? А? Отвечай!

– Я… я… я… – пролепетал верзила. – Я наставлял его в катехизисе!

– Ах вот как! – загремел голос. – Кажется, он плохо усваивал твои наставления! Уж слишком глубоко ты вникал! Малый орал, как грешник в аду!

– Хе-хе! – хмыкнул хилый монашек и выпрямил спину. – Хе-хе!

Верзила смущенно поперхнулся и сказал:

– Ну, поболтали, и будет, пора браться за дело, брат Жеан! Начнем вон с той плиты, у стены… Так… Готовы? Раз-два…

Они нагнулись и запыхтели. Свеча теперь стояла на земле, и две тени склонились над двумя монахами, будто стараясь разглядеть, что они там делают.

– Три! Уф… Еще разок!

Плита не поддавалась.

– Раз-два…

– Ну что? – прогремело в темноте. – Без моей помощи не обойдетесь, чертовы бездельники?

– Ой-ой-ой! – заорали монахи, потому что плита выскочила из земли, вырвалась из их рук, взлетела высоко вверх и упала рядом с ними. Монахи повалились в разные стороны, но тут же вскочили и бросились к образовавшейся яме…

– О!

Высоко подняв свечу, они осторожно наклонились. Тюлип со своего места видел, как они трясущимися руками достали сияющую чашу – отраженное в ней свечное пламя расходилось сотнями лучей.

– Святой Грааль! – возликовал брат Жак. – Смотрите, брат Жеан, мой голос не соврал! О радость! О счастье! Представляю, какую рожу скорчат еретики, когда увидят! И евреи! И масоны! Вы знаете, брат Жеан, я чужд корысти, но, думаю, Святой престол не забудет о смиренном служителе, который оказал ему такую услугу, о бедном монахе, избранном Господней десницей. Я и за вас похлопочу, брат Жеан. Уж положитесь на меня! Гм-гм… Будет вам вместо грубой холщовой подушки – шелковая!

Но брат Жеан, как ни странно, пропустил намек мимо ушей. Казалось, ему сильно не по себе. Он облизывал губы и не отрывал от чаши взгляд, далекий от благоговения, – Тюлип только диву давался. Брат Жеан задыхался. Он поднес руку к шее, ослабил воротник. И, тупо мотая головой, заблеял:

– Э-э… Э-э…

– Что с вами, брат Жеан?

Монашек не сводил с чаши глаз.

– Э-э… А вы, брат Жак… вам не хочется пить?

Брат Жак задумался и чуть погодя сказал:

– Надо же! Теперь, когда вы спросили, брат Жеан… Действительно… Мне… очень хочется пить!

Он с трудом проглотил слюну и тоже рванул на себе воротник.

– Помогите! – закричал монашек, хватая воздух широко открытым ртом. – Я задыхаюсь… умираю! Это ловушка, брат Жак! Дьявольские козни! Я…

– Пить! Пить! – вытаращив глаза, вопил верзила.

– Пить!

Внезапно оба замолчали, переглянулись. И, не сговариваясь, ринулись к чаше. Брат Жак завладел ею первым, отшвырнул и вдребезги разбил о камень крышку, поднес сосуд ко рту…

Буль-буль-буль…

– Хрень господня! – ужаснулся Тюлип.

– Скорее, скорее, брат Жак! Дайте мне! Да скорее же!

Монашек приплясывал вокруг верзилы, как пляшешь вокруг писсуара, когда совсем невтерпеж.

– Скорее…

Он выхватил чашу из рук брата Жака, запрокинул голову, жадно глотнул… В глотке заурчало. Наконец он утер рот и бросил под ноги пустую чашу. Монахи снова переглянулись. Вздохнули. И сели на землю, друг против друга, растопырив ноги.

– Хо-хо-хо! – фыркнул верзила и подмигнул.

– Хи-хи-хи! – фыркнул монашек.

– Господи, твоя воля! – прошептал Тюлип.

– Эх, хорошо пошло, братец Жеан!

– Еще как, братец Жак!

– Я здорово взбодрился, братец Жеан!

– А я-то, братец Жак!

– Хо-хо-хо, братец Жеан!

– Хи-хи-хи, братец Жак!

– Хрень господня! – прошептал Тюлип.

– Жаль, тут нет ни сестры казначеи, ни мальчишки из хора!

– Жаль, я не захватил свою подушечку!

– А вы молодчага, братец Жеан!

– А вы-то, братец Жак, свинячья туша, полная похлебки.

– Хо-хо-хо!

– Хи-хи-хи!

– Хрень господня! – прошептал Тюлип.

– Я что-то захмелел, братец Жеан! И что-то расперделся, слышите – трр! трр!

– Сперва хлебнуть, потом пердануть! Нормально, братец Жак! Я тоже – трр! трр! – не хуже вас! Да еще и рыгаю – ыэк! ыэк!

– Хо-хо-хо!

– Хи-хи-хи!

– Святые угодники! – прошептал Тюлип.

– Сдается мне, братец Жеан, мы недурно промочили глотку!

– Согласен, братец Жак!

– Того гляди блеванем!

– Бэ-э! Бэ-э! Уже, братец Жак!

– Не запачкайте крест!