Эрих Мария Ремарк - Возвращение с Западного фронта (сборник)

– Ты тоже молодцом, отец, – сказал он. – За лимонад уже заплачено. Я немного зарабатываю. И знаешь чем? Нашей собственной продукцией. Твоим миндальным кремом и туалетной водой «Фарр». У одного здешнего парфюмерщика еще остался запас. Там и закупаю товар.

На мгновение старик оживился, но тут же грустно улыбнулся:

– Вот, значит, с чем тебе нынче приходится побираться. Уж ты прости меня, Людвиг.

– Что ты такое говоришь! – От волнения Керн глотнул, что-то подкатило к горлу. – Лучшей школы и не придумать, отец. Узнаю жизнь, так сказать, снизу. И людей тоже. Значит, в будущем я гарантирован от разочарований.

– Только смотри не болей.

– Не беспокойся, я как следует закалился.

Они вышли.

– У тебя столько надежд, Людвиг…

Господи, и это он называет надеждами, подумал Керн.

– Все наладится, – сказал он. – Ведь это не может продолжаться бесконечно.

– Да… – Старик посмотрел вперед. – Людвиг, – тихо проговорил он, – если когда-нибудь мы будем снова вместе… и если мама будет с нами… – он неопределенно махнул рукой, – тогда пусть все забудется… мы не станем вспоминать обо всем этом, ладно?

Он говорил тихо и доверчиво, как ребенок, и голос его был, как щебетание усталой птицы.

– Если бы не я, ты мог бы сейчас учиться, – сказал он чуть жалобно, но совершенно машинально, как человек, так много размышлявший о своей вине, что осознание ее постепенно стало проявляться автоматически.

– Если бы не ты, меня бы вообще не было на свете, отец, – возразил Керн.

– Будь здоров, Людвиг! Не возьмешь сигареты? Я ведь все-таки твой отец, и мне хочется подарить тебе что-нибудь.

– Хорошо, отец. Я их возьму.

– Вспоминай меня хоть изредка, – сказал Зигмунд Керн, и его губы задрожали. – Ведь я хотел как лучше, Людвиг. – Казалось, он не в силах расстаться с этим именем, снова и снова он повторял его. – Но у меня ничего не получилось, Людвиг. Я так хотел заботиться о вас, Людвиг.

– Ты заботился о нас, покуда мог заботиться.

– Ну, я пойду. Всего тебе хорошего, дитя мое.

Дитя, подумал Керн. Еще вопрос, кто из нас дитя? Он смотрел вслед отцу, медленно спускавшемуся по улице. Он обещал ему написать и еще раз встретиться с ним, но знал, что видит его в последний раз. Он смотрел долго широко раскрытыми глазами, смотрел, пока отец не скрылся. Все вокруг сразу опустело…

Керн вернулся в отель. На террасе сидел Марилл и все еще читал газету. На лице его были написаны отвращение и насмешка. Странно, как быстро что-то может рухнуть, подумал Керн. В одно мгновение. А кто-то другой даже не успевает дочитать газету. «Круглый сирота, пятидесятилетний мужчина» – он судорожно и горестно улыбнулся. «Круглый сирота»… Но разве нельзя осиротеть и при живых отце и матери…

Через три дня Рут уехала в Вену. Она получила телеграмму от подруги, у которой могла поселиться. Рут надеялась найти там работу и посещать лекции в университете.

Накануне отъезда она пошла с Керном в ресторан «Черный поросенок». До сих пор они питались в «народной кухне», но по случаю прощального вечера Керн предложил устроить что-нибудь особенное.

«Черный поросенок» был небольшой, насквозь прокуренной ресторацией, где кормили недорого, но очень вкусно. Они пошли туда по совету Марилла, который не преминул назвать Керну точные цены и настоятельно порекомендовал отведать тамошнее фирменное блюдо – гуляш из телятины. Керн пересчитал свои деньги и прикинул, что останется даже на роскошный десерт – сырное пирожное. Как-то Рут сказала ему, что это ее любимое лакомство. Однако в ресторане их ожидало горькое разочарование. Гуляш кончился. Следовало прийти пораньше. С озабоченным видом Керн принялся изучать меню. Почти все остальные блюда были значительно дороже. Подошел кельнер и скороговоркой начал перечислять яства.

– Копченая свинина с красной капустой, свиные отбивные с салатом, цыплята-паприка, свежая гусиная печенка…

Гусиная печенка, подумал Керн… этот идиот, видимо, принимает нас за мультимиллионеров. Он подал Рут меню.

– Что ты хочешь вместо гуляша? – спросил он, быстро подсчитав, что если заказать отбивные, то сырное пирожное улыбнется.

Рут быстро пробежала меню глазами.

– Сосиски с картофельным салатом, – сказала она. Дешевле не было ничего.

– Исключается! – заявил Керн. – Какой же это прощальный ужин!

– Я их очень люблю. После этих супов в нашей столовой сосиски – настоящее объедение.

– А свиные отбивные, по-твоему, не объедение?