Джеймс Джойс - Дублинцы. Улисс (сборник)

– Она, может, думает, ты на ней женишься, – сказал Ленехан.

– Я ей говорю, я сейчас без места, – сказал Корли, – а раньше был в модном магазине у Пима. Она не знает мою фамилию, на это меня хватило, чтоб не трепаться. Но она думает, я что-то, знаешь, такое, не простого разбора.

Ленехан снова рассмеялся беззвучно.

– Из всех славных историй, что я слыхал, эта с гарантией получает приз, – сказал он.

В ответ на комплимент Корли уширил шаг. Раскачка его крепко сбитого тела заставила спутника исполнить несколько антраша с тротуара на мостовую и обратно. Корли был сыном полицейского инспектора и унаследовал от отца телосложение и походку. Он ходил, держась прямо, прижав руки к бокам и поводя головой из стороны в сторону. У него была большая, круглая, масляно блестевшая голова, которая в любую погоду потела, и большая круглая шляпа, посаженная на нее набекрень, выглядела как луковица, растущая из другой луковицы. Он всегда смотрел прямо перед собой, как на параде, и когда хотел оглянуться на какого-нибудь прохожего, ему приходилось разворачивать весь корпус от бедер. В настоящее время он слонялся без дела, и где бы ни открывалась какая-нибудь вакансия, находился друг, который сообщал ему эту дурную весть. В городе часто видели, как он прогуливается и о чем-то очень серьезно толкует с полицейскими в штатском. Ему была ведома тайная подоплека всех дел, и он любил выносить безапелляционные суждения. Говорил он, не слушая собеседников и преимущественно о себе самом: что он сказал такому-то, а такой-то сказал ему и что он потом сказал, чтобы в этом деле поставить точку. Пересказывая такие диалоги, он произносил первую букву своей фамилии на манер флорентийцев.

Ленехан предложил другу сигарету. Когда они проходили сквозь толпу, Корли время от времени оборачивался и улыбался прохожим девушкам, но Ленехан не отрываясь смотрел на большой бледный круг луны, окруженный двойным кольцом. Сосредоточенно проследив, как по этому кругу проплывает серая паутина сумерек, он наконец произнес:

– Слушай, Корли… я думаю, ты это дельце провернешь в лучшем виде, а?

Вместо ответа Корли выразительно прикрыл один глаз.

– Она-то для такого подходит? – с сомнением спросил Ленехан. – С бабами никогда не знаешь.

– С ней порядок, – заверил Корли. – Я знаю, как к ней подъехать. Она по уши в меня.

– Ты – это в точности беспутный Лотарио! – заявил Ленехан. – Лотарио высшей кондиции!

Оттенок насмешки несколько искупал угодливость его поведения. Чтобы спасти лицо, он выражал обычно лесть так, что она могла бы сойти также и за издевку. Но Корли не понимал таких тонкостей.

– Хорошая горняшечка – самое оно, – сказал он. – Это я тебе говорю.

– Тот, кто перепробовал всех, – закончил Ленехан.

– Сперва-то я, понимаешь, гулял с барышнями, – поведал доверительно Корли, – с такими, как на Южном Кольце. Я с ними, старик, цацкался, на музыку их водил или там в театр, вывозил на прогулки, причем платил за трамвай, конфетки-шоколадки им покупал. Я на них выкладывал хорошие денежки, – добавил он убеждающим тоном, словно ожидая, что ему не поверят.

Но Ленехан был вполне готов верить, он серьезно кивнул.

– Знаю я эти игрушки, – сказал он, – это на дурачка.

– И ни хрена толку со всего этого не было, – заключил Корли.

– Мой случай аналогичен, – сказал Ленехан.

– Одна, правда, вот из них, – сделал оговорку Корли.

Он облизал языком верхнюю губу. При воспоминании глаза его заблестели. Теперь уже он глядел неотрывно на диск луны, затянутый тучами наполовину, и, казалось, размышлял.

– Она… в ней действительно что-то было, – сказал он грустно.

Он снова замолчал, а потом добавил:

– Теперь-то она гулящая. Как-то ночью вижу, она катит в экипаже с двумя мужиками по Эрл-стрит.

– Твоя ведь работа, – заметил Ленехан.

– До меня у нее другие были, – отвечал Корли философски.

На сей раз Ленехан склонен был усомниться; он улыбнулся и помотал головой.

– Уж меня-то не проведешь, Корли, – сказал он.

– Как на духу! – настаивал тот. – Она ж мне сама сказала.

Ленехан изобразил трагический жест.

– Коварный соблазнитель! – произнес он.

Проходя мимо ограды Тринити-колледжа, Ленехан соскочил на мостовую и посмотрел на часы.

– Двадцать минут уже, – сказал он.

– Нормально, – сказал Корли. – Никуда она не денется. Я их всегда заставляю подождать.

Ленехан тихо засмеялся.

– Убей Бог, Корли, вот уж ты умеешь их брать, – сказал он.