Мариам Ибрагимова - Разные бывают люди. Охотник Кереселидзе (сборник)

– Дяденька, дай копеечку, я покажу тебе, как уходят поезда от нас на Неметчину и как с Неметчины возвращаются.

Денис Иванович бросил пацану пятак. Тот в один миг преобразился, надул щёки и, двигая медленно в такт руками и ногами, произносил: «Хлеб – сало, хлеб – сало». Потом сделал резкий поворот и засеменил, восклицая: «Винтики-болтики, винтики-болтики». Быть может, подумал Денис Иванович с грустью, Гитлер, заключив с нами торговый договор в 1939-м, выкачивал из России хлеб, готовясь к войне против нас, и, наверное, это тот самый хлеб, заготовленный впрок для немецких солдат из русской пшеницы.

– Вы о чём-то задумались, господин Чумаков? – заметил старший офицер.

– Да думаю о хлебе, – ответил старый казак и добавил: – Галеты, заготовленные не в эту, а в ту Первую германскую, пробовал у турок. Захватили однажды несколько ящиков вместе с другими трофеями. Те турецкие галеты были твёрдыми, как камень, а вот такой хлеб вижу впервые. Как же его сохранили в таком виде?

– Видимо, помимо упаковки хранили в специальных контейнерах с холодильными установками, – объяснил немец и подвинул стакан хозяину.

В это время младшая из девочек, притаившихся на печи, подлезла к краю, высунула голову из-за занавески и, увидев на столе еду, запищала, протянув ручку:

– Ням-ням! Дай ням-ням!

Анка схватила её и усадила на место. Старшая шлёпнула непослушную по голове, и та громко заревела.

– Кто там? – спросил офицер, поднимаясь из-за стола.

– Да это дети наши, – ответила Дарья Даниловна.

Офицер подошёл к печке, поднял занавеску и, увидев, что там и в самом деле трое детей и девушка, успокоился, вернулся к столу, отломил несколько кусочков от булки хлеба, взял плитку шоколада и положил всё это на край печки.

Анка раздала хлеб детям, разделила шоколад. Старшие стали есть, а маленькая, попробовав шоколадку, тут же выплюнула:

– Не нада…

Анка, как и Денис Иванович, тоже попробовала хлеб – и на вкус, и на запах, помяла его меж пальцев, удивляясь свежести и аромату.

– Так за что же будем пить? – спросил старший офицер, снова подвигая стакан к Денису Ивановичу.

Вопрос озадачил казака. Подумав немного, он кашлянул в кулак и, взяв стакан со стола, наполненный ромом, спокойно сказал:

– Я выпью за своих сыновей, за наш народ, за Россию!

– Значит, за вашу победу? – спросил немецкий офицер, поглядев в глаза старому казаку.

Сердце Дениса Ивановича дрогнуло и сильно забилось, однако внешне он держался спокойно:

– Выходит, так…

Седоусый казак ожидал самого худшего. Во всяком случае, он не сомневался, что немец вырвет стакан из его руки и выплеснет напиток на пол, а потому поставил стакан на стол и смело посмотрел в глаза гостю. Денис Иванович не поверил ушам своим, услышав вдруг: «Молодец! Вот настоящий гражданин! Преданный патриот своей Родины! Пей на здоровье!»

Старик усомнился в искренности немца, но, тем не менее, подумав: будь что будет, поднял стакан и, сделав несколько глотков, опорожнил до дна.

Старший офицер пригубил из пластмассовой дорожной стопочки. Младший, с восхищением глядя на старика, разом опорожнил и свою стопку, потом взял пустой стакан, налил его до половины и поднёс ко рту, сделав всего два глотка. Но поперхнулся, закашлялся, затряс руками. Старший подал ему бутылку рома. Молодой офицер прямо из горлышка стал пить и, схватив вилку, отправил в рот несколько тонких кусочков розово-белого консервированного сала.

Денис Иванович, поглядывая на молодого офицера, нюхал корочку и посмеивался в усы.

– Умеют пить русские! – заметил старший и, подвинув хозяину раскрытую банку, добавил: – Закусывайте.

Денис Иванович положил на тарелочку несколько длинных, тонко нарезанных ломтиков тушёной малосольной свинины, приправленной пряностями, и с удовольствием принялся есть.

– Мамаша, садитесь и вы, поужинаете с нами, – предложил немец.

– Спасибо. Вот разве только хлебушка заграничного попробовать. – Дарья Даниловна взяла два кусочка – белого и серого. – А этот, должно быть, ржаной, – заметила старуха, жуя серый хлеб.

– Да вы ешьте больше, не стесняйтесь, вот фарш колбасный, курятина тушёная.

– Не ем я мясного, но, если дозволите, возьму колбаски для детей, они, бедолаги, поди, и вкус колбасы забыли. – Говоря это, Дарья Даниловна взяла четыре кусочка колбасы, подошла к печи, подала детям и Анке.

В это время дверь без стука распахнулась и в хату ввалилась, словно огромная копна, довга Аришка.