Мариам Ибрагимова - Мой дядя Пир-Будаг

– Ничего, один как-нибудь обойдется без твоей помощи. Жил же раньше без тебя. Иди, а ему ничего не говори.

– Ну ладно, – согласилась я, быстро оделась, насыпала в сумку несколько горстей толокна, положила кусочек сыра и выбежала во двор, откуда доносился голос Псы. Он тоже шел пасти телят.

Откровенно говоря, когда я увидела его, у меня испортилось настроение. Я знала, что он на меня сердится со дня, когда мы стравили своих собак. Но делать было нечего, пришлось идти.

Когда мы пригнали телят на горный лужок, Пса с двумя другими мальчишками отделился от меня и стал с ними о чем-то шептаться. Не обращая на них внимания, я спустилась к роднику, вокруг которого росло много съедобных трав, очень вкусных, и начала кушать. Через некоторое время Иса позвал меня и сказал:

– Ты что, пришла сюда гулять? А ну иди, пригони вон тех телят, – он указал пальцем на вершину, куда забрели два теленка.

Я побежала.

Потом он заставил меня пригнать телят, которые спустились к реке и стали пить воду.

И их я пригнала.

Затем Иса сказал:

– В стаде не хватает одного теленка, иди ищи его.

Я пошла, ходила почти до полудня. Дошла до стада наших коров, спросила у пастуха, не забрел ли в его стадо теленок. Он сказал:

– Никакого теленка здесь не было, я не видел.

В горах возле пастбища водилось много крупных оводов. Словно тучи летали они над коровами, которые отбивались от них хвостами. Набрасывались они и на меня, в особенности на мою пораненную руку, словно чувствовали кровь. Руку я поранила во дворе, упав на камни. Сопровождаемая тучей жужжащих оводов, я вернулась к телятам.

Иса говорит:

– Теленок нашелся, он не пропадал. Мы сбились со счета, когда считали их.

Я промолчала, села рядом, потянулась к своему мешку. А в нем ни толокна, ни сыра. Я ничего не сказала, опять опустилась к роднику, стала кушать траву. Солнце стояло высоко посреди неба, это значило, что время полуденное. Не успела я «заморить червячка», как слышу: опять кричит Иса:

– Ты что гуляешь? А ну подымайся, телята разбрелись!

Я разозлись и ответила ему:

– Сам сгоняй, хватит, я полдня бегала за ними, а ты лежал, да еще съел мои харчи.

– Ах ты, войлочный зверек! Я тебе сейчас покажу! – он стал быстро спускаться к роднику.

Я испугалась, но внешне не показала, приняла вызывающую позу, успев заметить камень, который решила пустить в ход в крайнем случае.

Иса подбежал и толкнул меня в грудь.

Я отшатнулась, но устояла на ногах, почувствовав, как злоба вскипает во мне.

Иса подошел и ударил меня кулаком в щеку. Метил в нос, но я успела отвернуть голову.

Тогда, недолго думая, я схватила камень и с силой запустила в него.

Камень попал в лицо.

Он закрыл лицо обеими руками, а я кинулась вниз, сорвалась со склона осыпающейся щебенчатой горы и кувырком покатилась в долину.

Щебень был мелкий. Он толстым слоем покрывал склон. Конечно, крупное животное или человек легко могли сломать конечности, а я скатилась как мяч, даже не ушиблась.

Внизу ни я не видела мальчишек, ни они меня. Но на всякий случай я отошла подальше в сторону, влезла под каменный навес над речушкой и решила ждать, пока там наверху у моих врагов улягутся страсти. Так делал дядя Пир-Будаг, натворив что-нибудь. От него и я научилась прятаться, пока пройдет острота чьих-либо возмущений.

Прошел час, другой. Возвращаться наверх я не стала, было рискованно, хотя меня очень интересовало состояние Исы. «Но раз они не подняли шум, не повели пострадавшего в село, значит, все обошлось», – подумала я и успокоилась.

Когда солнце село, Иса с мальчишками погнали телят к селу. Я видела их, когда они поднимались по дороге. Домой я пошла следом за ними, только окольным путем, зайдя с окраины нашего города.

Оказывается, после моего ухода дядя Пир-Будаг снова улегся в постель, никаких дел у него не было. Где-то в полдень его разбудил дедушка, который забеспокоился, думая, что это я сплю так долго.

– А где Лейла? – спросил у него дедушка.

– Не знаю, – соврал дядя Пир-Будаг, а может, и забыл, что послал меня пасти телят.

– Может, ее взяли с собой женщины? А ну пойди поищи на улице, если нет, значит, она с ними.

Дядя Пир-Будаг пошел, а потом, наверное, вспомнил, куда послал меня, и уселся на годекане. Когда телят пригнали в аул, он подошел к Псе и прежде чем спросить, где я, увидел огромную шишку на его лбу.

– Кто это тебя так разукрасил? – спросил он Псу.

– Твоя племянница, – грубо ответил Пса.

– А где она? – испуганно спросил дядя Пир-Будаг.