Владимир Курочкин - Избранное (сборник)

Варвара Николаевна тоже посмотрела на него сбоку и ответила:

– А и у нас тут тоже много красот. Ты знаешь, мы вчера с Юрой почти весь день провели на воздухе. Были и в лесу, и у реки, везде. И так там изумительно было. Я даже подумала, что за разной спешкой и волнением мы и не замечаем, как прекрасна природа. Но вчера я ей все-таки отдал дань…

«Что же это, – подумал Карташов, – неужели же она и не думала совсем обо мне, и не страдала совсем. Нет, нет, этого не может быть. Она притворяется, притворяется». Они вошли в калитку и пошли по усадьбе. А когда Брик помчался по дорожке к террасе, Карташов остановил за руку Варвару Николаевну.

– Ты много выстрадала. Прости меня, – сказал он.

– Ты хочешь поговорить? – спросила она, прищуривая глаза и улыбаясь.

– Нет, нет, не надо говорить. Не надо этого. Я знаю, знаю все.

– Что ты знаешь?

– Все, все знаю. Я сам многое передумал. Это было все так сложно. Я не спал всю ночь.

– Почему?

– Перестань, перестань, Варя. Ты уже опять подтруниваешь. А я, вот тебе честное слово, страдал и думал.

– Может и мне дать тебе сейчас честное слово, что я тоже не спала?

Алексей Федорович посмотрел на жену и вдруг совсем некстати вспомнил поразившую его в поезде пару, а потом, внутренне приглядевшись к себе и оценив свои слова, рассмеялся. Потом он сказал:

– Да. Как же это я забыл. Костя приехал с Дальнего Востока. Вчера ели с ним мороженое… Женился парень.

– Ты, конечно, его пригласил к нам? – спросила Карташова.

– Нет, ты знаешь, это я как-то упустил из виду.

– Так поди и дай ему сейчас же телеграмму. Это же единственный твой настоящий друг. Такими людьми не швыряются.

– Да, да. Я сейчас пойду. Ты права. Я и хотел его пригласить да как-то забыл.

– Пригласи. И обязательно с женой. Пусть поживут у нас, погостят. Места хватит.

– Так я пойду сейчас же.

– Иди, иди. И дай телеграмму. Самую быструю.

Алексей Федорович поспешил на почту. Придя туда, он взял телеграфный бланк и написал на нем: «Приезжайте сегодня гостить ждем нетерпением Алеша Варя тчк Сложная история кончилась Алеша». Потом он подумал и зачеркнул слова «Сложная история кончилась Алеша» – оставив все остальное. И от этого телеграмма вместе с адресом обошлась ему только в два рубля семьдесят пять копеек. Квитанцию он не взял.

Без лыж и без шапок катались они по земле перед Серегой Тузом, Лешкой Носатиком, Димкой Степным и еще какими-то ребятами с Ивановских дворов. Они возили друг друга по всей площадке и сугробам, от дерева к дереву. Нежные тени берез сплетались над ними, как пальцы – в отчаянии. Солнце было багрово-красным, как раскаленный пятак, заброшенный в небо. Тени берез на снегу казались лиловыми. В народе говорили, что это к войне. Но ничего такого в этом году не случилось, кроме драки между Никиткой Уваровым и Васяткой Томилиным.

Началось все с пустяков. Они съехали на лыжах с горок, навстречу друг другу. И не совсем удачно. Столкнулись, зацепившись лыжами. И разошлись бы, если бы не эти проклятые зубоскалы.

Подзуживать – вот их самое любимое дело. Они шепнули что-то обоим, ну и тем пришлось схватиться. Даже не хотелось сначала драться. Но потом все пришло само собой – и боль, и злость, и усталость, и упрямство. Никитка старался бить противника по скуле. И тот каждый раз дергался, получая удар. Тяжелая рука! Подожди же, и я тебя сейчас дойму! И вцепился Васятка недругу в горло, одновременно стараясь попасть коленом в живот. А потом им не хватало уже только одного – загрызть друг друга. Но победа так и не улыбалась ни одному из них, а ребятам стала надоедать вся эта история.

– Равны… Зря только снег мнут.

– А сам подбивал. Поди разними.

– Охота… Пусть сами остывают.

– И то верно. Ну их… Я домой. Ноги застыли.

И по одному, по два – разбежались, мороз догонял даже самых злых. Но драка продолжалась. Противники лупили кулаками, куда попало, пинались. Им было жарко.

Но вот случилось так, что они оказались сидящими друг против друга с нелепо вывернутыми конечностями, с взъерошенными волосами, помятые, исцарапанные…

…Они-то сильно изменились, даже за короткое время, но мир оставался все таким же. По-прежнему жили люди в своих городах, спорили и ссорились. По-прежнему за горами, за долами, как говорится в народных сказках, лежали разные страны, и люди в них или уже воевали, или только готовились драться. И это красное солнце светило им так же, как и ребятам. Все было по-старому. Березы отбрасывали на снег переплетающиеся тени. И мороз не сдавал. Над домами из труб вились дымки. Но… у соперников хватило сил раздуть подпухшие, со следами запекшейся крови, ноздри и втянуть в себя далекие сладковатые запахи родительских кухонь. Хозяйки готовили пищу… Не обидно ли, жизнь катилась мимо них. Как они ошиблись…