Владимир Маяковский - Во весь голос (сборник)

в бровь.

Но бомб страшнее

и пуль револьве́рных

осада голода,

осада тифо́в.

Смотрите —

кружат

над крошками мушки,

сытней им,

чем нам

в осьмнадцатом году, —

простаивали

из-за осьмушки

сутки

в улице

на холоду.

Хотите сажайте,

хотите травите —

завод за картошку —

кому он не жалок!

И десятикорпусный

судостроитель

пыхтел

и визжал

из-за зажигалок.

А у кулаков

и масло и пышки.

Расчёт кулаков

простой и верненький —

запрячь хлеба́

да зарой в кубышки

николаевки

да ке́ренки.

Мы знаем —

голод

сметает начисто,

тут нужен зажим,

а не ласковость воска,

и Ленин

встаёт

сражаться с кулачеством

и продотрядами

и продразвёрсткой.

Разве

в этакое время

слово «демократ»

набредёт

какой головке дурьей?!

Если бить,

так чтоб под ним

панель была мокра:

ключ побед —

в железной диктатуре.

Мы победили,

но мы

в пробоинах:

машина стала,

обшивка —

лохмотья.

Валы обломков!

Лохмотьев обойных!

Идите залейте!

Возьмите и смойте!

Где порт?

Маяки

поломались в порту,

кренимся,

мачтами

волны крестя!

Нас опрокинет —

на правом борту

в сто миллионов

груз крестьян.

В восторге враги

заливаются воя,

но так

лишь Ильич умел и мог —

он вдруг

повернул

колесо рулевое

сразу

на двадцать румбов вбок.

И сразу тишь,

дивящая даже;

крестьяне

подвозят

к пристани хлеб.

Обычные вывески

– купля —

– продажа —

– нэп.

Прищурился Ленин:

– Чинитесь пока чего,

аршину учись,

не научишься —

плох. —

Команду

усталую

берег покачивал.

Мы к буре привыкли,

что за подвох?

Залив

Ильичём

указан глубокий

и точка

смычки-причала

найдена,

и плавно

в мир,

строительству в доки,

вошла

Советских республик громадина.

И Ленин

сам

где железо,

где дерево

носил

чинить

пробитое место.

Стальными листами

вздымал

и примеривал

кооперативы,

лавки

и тресты.

И снова

становится

Ленин штурман,

огни по бортам,

впереди и сзади.

Теперь

от абордажей и штурма

мы

перейдём

к трудовой осаде.

Мы

отошли,

рассчитавши точно.

Кто разложился —

на берег

за во́рот.

Теперь вперёд!

Отступленье окончено.

РКП,

команду на борт!

Коммуна – столетия,

что десять лет для ней?

Вперёд —

и в прошлом

скроется нэпчик.

Мы двинемся

во сто раз медленней,

зато

в миллион

прочней и крепче.

Вот этой

мелкобуржуазной стихии

ещё

колышется

мёртвая зыбь,

но тихие

тучи

молнией выев,

уже —

нарастанье

всемирной грозы.

Враг

сменяет

врага поределого,

но будет —

над миром

зажжём небеса

– но это

уже

полезней проделывать,

чем

об этом писать. —

Теперь,

если пьёте

и если едите,

на общий завод ли

идём

с обеда,

мы знаем —

пролетариат – победитель,

и Ленин —

организатор победы.

От Коминтерна

до звонких копеек,

серпом и молотом

в новой меди,

одна

неписаная эпопея —

шагов Ильича

от победы к победе.

Революции —

тяжёлые вещи,

один не подымешь —

согнётся нога.

Но Ленин

меж равными

был первейший

по силе воли,

ума рычагам.

Подымаются страны

одна за одной —

рука Ильича

указывала верно:

народы —

чёрный,

белый

и цветной —

становятся

под знамя Коминтерна.

Столпов империализма

непреклонные колонны —

буржуи

пяти частей света,

вежливо

приподымая

цилиндры и короны,

кланяются

Ильичёвой республике советов.

Нам

не страшно

усилие ничьё,

мчим

вперёд

паровозом труда..

и вдруг

стопудовая весть —

с Ильичём

удар.

Если бы

выставить в музее

плачущего большевика,

весь день бы

в музее

торчали ротозеи.

Ещё бы —

такое

не увидишь и в века!

Пятиконечные звёзды

выжигали на наших спинах

$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$ панские воеводы.

Живьём,

по голову в землю,

закапывали нас банды

$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$ Мамонтова.

В паровозных топках

сжигали нас японцы,

рот заливали свинцом и оловом,

отрекитесь! – ревели,

но из

горящих глоток

лишь три слова:

– Да здравствует коммунизм! —

Кресло за креслом,

ряд в ряд

эта сталь,