Пелам Вудхаус - Положитесь на Псмита

– Ну… я вот думал… Просто идея, ты понимаешь… Но мне представляется, если бы ты согласилась, мы могли бы… Прекрасное помещение капитала, знаешь ли, а в нынешние времена это не так-то просто… Вот я и подумал, что мы могли бы одолжить им эти деньги.

Он умолк. Но все равно слово было сказано, и ему стало легче. Он снова побрякал ключами и потерся затылком о каминную полку. Это почему-то почти восстановило в нем уверенность в себе.

– Нам лучше покончить с этим раз и навсегда, Джо, – сказала леди Констанция. – Как тебе известно, когда мы поженились, я была готова сделать для Филлис все! Я намеревалась заменить ей мать. Открыла перед ней великолепные возможности, вывозила ее всюду. И что произошло?

– Я знаю, но…

– Она была помолвлена с богатым молодым человеком…

– Осел, каких мало, – вставил мистер Кибл, подбодренный воспоминанием о несостоявшемся зяте, который ему никогда не нравился. – И к тому же беспутный болван. Я кое-что слышал.

– Вздор! Если ты намерен верить всем сплетням, какие услышишь, никому пощады не будет. Очаровательнейший молодой человек, и он составил бы счастье Филлис. Но вместо того чтобы выйти за него, она бежит с этим… с Джексоном. – Голос леди Констанции завибрировал. Никто не сумел бы втиснуть больше брезгливости в три коротенькие слога. – После этого я твердо решила ничего общего с ней больше не иметь. Я не одолжу им ни пенса, а потому прекратим эту дискуссию. Надеюсь, я женщина справедливая, но должна сказать, что после того, как Филлис показала себя такой…

Внезапно распахнувшаяся дверь заставила ее умолкнуть. В комнату прошебаршил лорд Эмсуорт, весь в сырой земле, облаченный в непристойную старую куртку. Он благодушно прищурился на сестру и зятя, но, видимо, не заметил, что прервал их разговор.

– «Садоводство как искусство», – бормотал он. – Конни, ты не видела «Садоводство как искусство»? Вчера вечером я читал его здесь. «Садоводство как искусство». Это заглавие книги. Так куда же она могла деваться? – Его туманный взор перескакивал с предмета на предмет. – Я хочу показать ее Макаллистеру! Там есть абзац, прямо опровергающий его анархистские взгляды на…

– Возможно, она где-нибудь на полке, – перебила леди Констанция.

– На полке? – повторил лорд Эмсуорт, явно ошеломленный столь блестящей мыслью. – Ну конечно, конечно же!

Мистер Кибл угрюмо побрякивал ключами. На его румяном лице было мятежное выражение. Мятежный дух овладевал им редко – он ведь любил жену с собачьей преданностью и привык во всем ей подчиняться, но сейчас он взбунтовался. Она не права, решил он. Ей следовало бы понять, как ему дорога бедняжка Филлис. Дьявольское бессердечие – бросить бедную девочку, как стоп–танный башмак, только потому…

– Ты уходишь? – спросил он, заметив, что его жена направляется к двери.

– Да. Я иду в сад, – сказала леди Констанция. – А что? Тебе еще о чем-нибудь надо со мной поговорить?

– Нет, – уныло вздохнул мистер Кибл. – Нет.

Леди Констанция вышла, и курительную окутало суровое мужское молчание. Мистер Кибл задумчиво терся затылком о каминную полку, а лорд Эмсуорт рылся в книжных шкафах.

– Кларенс! – внезапно воскликнул мистер Кибл. Ему в голову пришла мысль. Вернее сказать, его посетило озарение.

– А? – рассеянно отозвался граф. Он нашел вожделенную книгу и сосредоточенно листал ее страницы.

– Кларенс, не могли бы вы?..

– Ангус Макаллистер, – горько констатировал лорд Эмсуорт, – упрямый тупоголовый сын Велиала! Автор этой книги прямо утверждает…

– Кларенс, не могли бы вы одолжить мне три тысячи фунтов под надежный залог и скрыть это от Конни?

Лорд Эмсуорт заморгал.

– Скрыть что-то от Конни? – Он оторвал взгляд от книги и со снисходительной жалостью посмотрел на строителя воздушных замков. – Дорогой мой, это невозможно.

– Но она не узнает. Я объясню вам, зачем мне нужны эти деньги…

– Деньги? – Взор лорда Эмсуорта вновь стал туманным, и он уткнулся в книгу. – Деньги? Деньги, дорогой мой? Деньги? Деньги? Какие деньги? Я сто раз говорил, – объявил лорд Эмсуорт, – что Ангус Макаллистер в вопросе о штокрозах абсолютно не прав. Я сто раз говорил…

– Разрешите, я объясню. Эти три тысячи фунтов…

– Дорогой мой, нет! Нет, решительно нет! Так похоже на вас, – продолжал его сиятельство с рассеянной теплотой, – так похоже на вас, на вашу доброту и щедрость, сделать мне это предложение, но у меня достаточно своих. Более чем достаточно, но все равно благодарю вас. Мне три тысячи фунтов не нужны.