Уильям Голдинг - Воришка Мартин

– Давай, Крис, представление продолжается. Джордж, не хочешь взглянуть, что выберет Крис?

– Хе-хе, пожалуй. Да, хочу! Ей-богу, хочу… Пошли, Крис.

– Не знаю, я…

– Вперед, Крис, мы за тобой.

– Знаешь, Джордж, странное ощущение в ногах, когда на каменном полу ковер. Мягкий, дорогой, а под ним будто скала… Вот они, Крис, все перед тобой. Ну как?

– Как скажешь, старина.

– Как насчет Гордыни, Джордж? Тут и маска не нужна, чуть стилизованный грим – и порядок.

– Послушай, Пит, если я играю две роли…

– А Гнев, Джордж?

– А Зависть, Пит?

– Я бы попробовал Праздность, Пит.

– Нет-нет, не Праздность. Может, спросим Элен, Крис? Я всегда прислушиваюсь к советам жены.

– Спокойно, Пит.

– А как насчет Прелюбодеяния?

– Хватит, Пит, прекрати.

– Не сердись, Крис, старина. Просто я немного взвинченный… Дамы и господа, обратите внимание, отличный товар, новехонький, полная гарантия. Есть предложения? Уходит к джентльмену с кудрями и точеным профилем. Продано!..

– Что это, Пит?

– Это ты, дорогой. Один в один! Что скажешь, Джордж?

– Еще бы, старина, конечно.

– Крис, это Алчность. Алчность, это Крис. Прошу любить и жаловать.

– Только ради тебя, Пит.

– Дай-ка я познакомлю вас получше. Вот этот размалеванный ублюдок гребет под себя все, на что только может наложить лапу. Я не о жратве, Крис, это было бы слишком просто. Лучшие роли, лучшие места, деньги, слава, женщины. Он родился на свет с разинутой пастью, расстегнутой ширинкой и руками, протянутыми к чужому добру. Выдающийся экземпляр – и пенни сохранит, и булку захапает. Так ведь, Джордж?

– Пошли, Пит. Пошли, тебе надо прилечь.

– Как думаешь, Мартин, справишься ты с Алчностью?

– Идем, Пит… Он ничего такого не имел в виду, Крис, просто разнервничался. Перевозбудился – да, Пит?

– Все, молчу. Да, конечно. Все.

– Неделю уже не срал.

С неба опускались сумерки, собирая чаек на ночлег. Одна села на серебряную голову – та покачнулась, птица с перепугу обмаралась и отлетела в сторону, хлопая крыльями. Он устроился в расщелине, надул пояс, завязал ремешки и подложил пояс под голову. Руки сунул под мышки. Голова была в вязаном шлеме, но чего-то не хватало, он выполз наружу и сходил к «Красному льву» за зюйдвесткой. Опять стал проталкивать тело внутрь.

– Проклятие! – Он выбрался наружу и оглянулся. – Черт побери, куда я дел плащ?

Карабкаясь по скалам, осмотрел все: «Красного льва», пещеру с водой, Панорамный утес…

– Не мог же он остаться у Гнома, я никогда там…

Повсюду, в расщелинах и на камнях, кучи водорослей, липкие и зловонные – неужели придется все разгребать?

Клеенчатый плащ лежал на вершине скалы, возле Гнома, весь заляпанный белым пометом. Он натянул его поверх бушлата и снова забился в расщелину.

– Вот о чем никто никогда не скажет, даже не подумает. Главное – не опасности, не лишения, а идиотские мелочи, рутина. Целые дни пролетают впустую из-за пустяковых ошибок, которых даже не заметишь, когда занят делом и всегда можешь заскочить в «Красный лев» или к своей цыпочке… Нож! Где нож, будь оно все проклято?

Нож сбился на бок и застрял под левым боком, впиваясь в ребра, как выступ скалы.

– Поразмыслить лучше сейчас, не стоило заниматься этим вместо работы. Если бы я продумал каждый шаг прошлой ночью, то все бы успел за сегодня.

Итак, дела. Во-первых, закончить с водорослями. Потом выбрать место для одежды, чтобы не впадать больше в панику. Лучше складывать прямо здесь, тогда не забуду. Во-вторых… нет, в-третьих, второй была одежда. Сначала одежду в расщелину, потом водоросли, чтобы довести до конца линию. В-третьих, вода. Здесь не покопаешь, придется собирать: найти канаву ниже залежей помета, но там, куда не долетают соленые брызги…

Он поморщился и подвигал челюстью. В шерстяном шлеме отросшая щетина отчаянно чесалась. Обожженные солнцем плечи и ноги мерзли, кожу покалывало. Выступы камня впивались в бока.

– Скоро пойдет дождь, и воды станет слишком много. Как быть с этой расщелиной? Лишь бы одежда не намокла. Надо устроить навес. Может быть, завтра меня спасут.

Он вспомнил, как утром был уверен, что спасение придет сегодня, и сердце болезненно сжалось, будто кто-то нарушил данное слово. Надо бы постучать по деревяшке, только где ее тут раздобудешь? Даже огрызка карандаша нет. Не найдешь и соли, чтобы бросить через левое плечо. Разве что капельку соленой морской воды.

Пальцы ощупали правую ногу. Старые рубцы тоже, должно быть, обгорели: кожу пекло – не слишком сильно, но ощутимо. Он поморщился, щетина снова царапнула по грубой шерсти.