Энн Тайлер - Уроки дыхания

– Театральный магазин, – сказал Айра, выкладывая еще один ряд карт.

– В театральный магазин, за гримом. Откуда мне было знать, что костюмированный вечер в ту субботу отменили?

Она принесла мороженое к кровати, прислонила подушку к изголовью и поставила рядом чашку. Айра, наморщив лоб, разглядывал только что выложенные карты.

– Можно подумать, я нарочно выставила ее посмешищем, – продолжала Мэгги, – а ведь Серина так и решила.

Впрочем, в эти мгновения в голове у нее вертелась не Серина, но Анита: размалеванное лицо, пучки рыжих волос, треугольники, которые Мэгги нарисовала губной помадой под ее глазами, отчего они стали казаться неестественно яркими и даже полными слез, как у настоящего циркового клоуна. И ее дрожащий, как будто вдавленный подбородок, когда она сидела в инвалидной коляске и смотрела, как Мэгги уходит.

– Я тогда струсила, – внезапно сказала Мэгги, ставя чашку на кровать. – Надо было остаться, помочь Серине переодеть ее. Но я почувствовала себя такой дурой, поняла, что все испортила. Поэтому просто сказала: «Ну, пока!» – и ушла, а последним, что я видела, была Анита, которая сидела там в жутком парике, точно какая-нибудь… ни на что не похожая, пришибленная старческим маразмом, жалкая, а вокруг – нормально одетые люди.

– Ладно, милая, в конце концов она замечательно там прижилась, – сказал Айра. – К чему раздувать из этого целую историю?

– К тому, что ты не видел, как она выглядела, Айра. На ней же еще и тот корсет был, понимаешь? Ограничительный, без которого она уже не могла сидеть прямо. Клоунский костюм и корсет! Говорю тебе, я была полной дурой.

Мэгги надеялась, что Айра поспорит с ней и на этот счет, однако он всего лишь положил валета треф на даму.

– Не знаю, почему я морочу себя надеждой попасть на небеса, – сказала Мэгги.

Молчание.

– Так позвонить ей или нет?

– Кому?

– Серине, Айра. О ком мы с тобой разговариваем?

– Конечно, если тебе хочется.

– А вдруг она трубку бросит?

– Тогда вспомни, сколько ты сэкономишь на телефонном счете.

Мэгги скорчила ему гримасу, сняла с тумбочки телефон, поставила себе на колени. С минуту помешкала. Подняла трубку. Айра тактично склонился над картами и начал насвистывать. (Он всегда так уважительно относился к личным тайнам, хотя Мэгги по опыту знала, что и притворяясь поглощенной, ну, скажем, какой-то песней, можно подслушать очень многое.) Она набрала номер Серины – медленно, как будто это могло помочь ей в разговоре с подругой.

Телефонный аппарат Серины выдал два коротких звонка вместе одного длинного. Мэгги подумала, что это признак отсталости – вот что значит глухая провинция. «Брип-брип». «Брип-брип».

Голос Серины:

– Алло.

– Серина?

– Да?

– Это я.

– А, привет.

Может, она не поняла, кто такая эта «я». Мэгги откашлялась. Сказала:

– Это Мэгги.

– Привет, Мэгги.

Она успокоилась, прилегла на подушку, вытянула ноги. И сказала:

– Звоню, чтобы узнать, как ты.

– Очень хорошо! – ответила Серина. – Или, ну, не знаю. По правде сказать, не ахти. Хожу по дому из комнаты в комнату. Не могу усидеть на одном месте.

– Линда с тобой?

– Я ее выставила.

– За что?

– Она мне на нервы действовала.

– На нервы! Чем?

– Да то одним, то другим. Забыла. Они повезли меня обедать и… Вообще-то я отчасти сама была виновата. Нарочно все им назло делала. Ресторан мне не понравился, другие посетители показались невыносимыми. И я все думала, как хорошо побыть одной, чтобы весь дом был в моем распоряжении. Ну вот, теперь я дома, и уж больно здесь тихо. Как будто меня в вату завернули. Я как услышала, что телефон звонит, обрадовалась точно ненормальная.

– Жаль, что мы не живем поближе друг к другу, – сказала Мэгги.

– Мне теперь некому рассказывать о всяких мелочах, о фокусах водопровода, о том, что на кухне опять появились красные муравьи.

– Мне можешь рассказывать, – предложила Мэгги.

– Так это же не твои красные муравьи, понимаешь? Ну то есть мы не вместе от них страдаем.

– А, – промолвила Мэгги.

Наступила пауза.

Что там насвистывает Айра? Что-то с пластинки, которую Лерой ставила вечером, слова так и вертелись у Мэгги на кончике языка. Он собрал бубновые карты и переложил их к королю.

– Знаешь, – сказала Серина, – всякий раз, как Макс возвращался из деловой поездки, мы столько всего друг другу рассказывали. Он говорил и говорил, я говорила и говорила, и угадай, что происходило потом?

– Что?