Френсис Фицджеральд - Три часа между рейсами (сборник)

Догадайся начальник об истинных намерениях Креншоу, он, конечно, не разрешил бы этот визит. Ибо в действительности он был далек от всепрощающих мыслей, вместо этого планируя подвергнуть жестоким истязаниям психику Изувера, раз уж не вышло уничтожить его физически.

В первый миг встречи с убийцей у Креншоу разом прилила к голове кровь и зазвенело в ушах. Из-за решетки на него настороженно взирал пухлый коротышка в роговых очках и с невыразительной внешностью страхового агента, так что даже тюремная роба сидела на нем как опрятный деловой костюм. Вдруг ощутив слабость в коленях, посетитель опустился на стул, поставленный для него напротив камеры.

– Ты окружен чудовищным зловонием! – воскликнул Креншоу. – Оно заполнило и коридор, и всю тюрьму!

– Это верно, – согласился Изувер. – Я тоже его чувствую.

– И ты будешь чувствовать его до конца своих дней, – глухо молвил Креншоу. – Остаток жизни ты будешь ходить туда-сюда по этой вонючей камере, и стены ее будут становиться все темнее год от года. А из нее ты прямиком отправишься в ад и там уже целую вечность будешь заперт в такой крошечной каморке, что не сможешь ни встать во весь рост, ни распрямиться лежа!

– В самом деле? – обеспокоился Изувер.

– Можешь не сомневаться! – сказал Креншоу. – И в этой каморке ты будешь томиться до скончания веков один на один со своими гнусными мыслями. Ты будешь гнить и страдать чесоткой, и ты не сможешь ни на минуту заснуть, изнывая от нестерпимой жажды, а вода все время будет у тебя на виду, но вне твоей досягаемости.

– В самом деле? – повторил Изувер с нарастающим беспокойством. – Помнится, я однажды…

– И ужас беспрестанно будет терзать твою душу! – прервал его Креншоу. – Ты будешь сходить с ума, но на тебя так и не снизойдет спасительное безумие. И все время ты будешь думать о том, что эти мучения никогда-никогда не закончатся.

– Дело дрянь, – промолвил Изувер, печально тряся головой. – Хуже и не придумаешь.

– Теперь слушай дальше, – продолжил Креншоу. – Я принес тебе кое-что для чтения. И я устроил так, что впредь ты не получишь никаких книг или газет, кроме тех, которые буду приносить я.

Для начала Креншоу приготовил полдюжины книг из личной библиотеки, которую годами пополняла его неуемная любознательность. Среди них были: труд одного немецкого врача о сексуальных патологиях – тысяча неизлечимых и безнадежных случаев, изложенных бесстрастным медицинским языком; собрание проповедей новоанглийского пастора эпохи Великого пробуждения [5] …эпохи Великого пробуждения… – Так именуют религиозное движение в пуританской Новой Англии в середине XVIII в., возглавленное проповедником Джонатаном Эдвардсом (1703–1758). с красочными описаниями адских мучений грешников; книга о призраках и всякой нечисти; сборник эротических новелл, причем в каждой новелле Креншоу выдрал пару финальных страниц, и сборник детективных рассказов, выхолощенных аналогичным образом. Дополнял эту подборку один из томов «Ньюгейтского справочника» [6] «Ньюгейтский справочник» – шеститомное издание, включавшее биографии самых известных узников Ньюгейтской тюрьмы в Лондоне. .

То был первый из длинной череды визитов Креншоу, регулярно повторявшихся каждые две недели. И всегда визит сопровождался мрачными и устрашающими речами вкупе с каким-нибудь жутким и нездоровым чтивом – за исключением одного случая, когда он долгое время продержал Изувера вообще без всякой литературы, а потом принес ему четыре книги с весьма привлекательными названиями, однако под красивыми обложками оказались пустые листы. В другой раз он пообещал в кои-то веки доставить ему свежую прессу, и после двухнедельного ожидания узник получил десять номеров бульварной газетенки, зацикленной на репортажах о преступлениях и арестах. Периодически он покупал для Изувера медицинские атласы с цветными иллюстрациями самых отвратительных заболеваний – проказы, трофических язв и лишаев, злокачественных опухолей, гноящихся и кишащих червями ран.

И не было таких издательских клоак, откуда он не черпал бы информацию о пороках, болезнях и мерзостях человеческих.

Но так не могло продолжаться до бесконечности, поскольку редкие издания были недешевы, да и найти что-нибудь новое в том же духе становилось все сложнее. И через пять лет Креншоу сменил тактику истязаний. Теперь он сделал вид, что простил Изувера, и стал внушать ему надежды на помилование, подробно информируя о своих ходатайствах и прошениях в разные инстанции, – но лишь для того, чтобы в финале разбить эти надежды вдребезги. От этого он перешел к угрозам пронести в тюрьму пистолет или горючую жидкость, дабы превратить камеру в пылающий ад, а ее обитателя – в головешку, и однажды бросил через решетку бутыль якобы с такой жидкостью, наслаждаясь воплями Изувера, который заметался в поисках укрытия от неминуемого огненного взрыва. Кроме того, он периодически с мрачным торжеством сообщал Изуверу, что власти штата наконец-то утвердили закон, согласно которому он будет казнен уже через несколько часов.