Розамунда Пилчер - Конец лета. Пустой дом. Снег в апреле

Проснулась я где-то через час. Дэвид лежал примерно в ярде от меня, опираясь на локоть и читая газету. Я потянулась и зевнула, и он поднял глаза.

– Это случилось уже во второй раз, – сказала я.

– Что именно?

– Я проснулась и увидела вас.

– Я все равно уже собирался будить вас. Пора отвезти вас домой.

– Сколько сейчас времени?

– Половина четвертого.

Я сонно уставилась на него, а потом спросила:

– Вы зайдете в Элви на чай? Бабушка была бы вам очень рада.

– Я бы зашел, но мне нужно съездить проведать одного старика, который живет в богом забытой глуши, буквально на краю света. Время от времени он начинает тревожиться относительно своего завещания, и тогда я еду и успокаиваю его.

– Это похоже на шотландскую погоду, правда?

– Что вы имеете в виду?

– Одну неделю вы в Нью-Йорке занимаетесь бог знает чем. На следующей отправляетесь в какую-нибудь глухомань, чтобы успокоить взбалмошного старика. Вам, вообще, нравится быть провинциальным юристом?

– Да, по правде сказать, нравится.

– Вы так вписываетесь во все это… Будто провели здесь всю свою жизнь. И ваш дом, и все это… И сад. Все так гармонично, словно создано специально для вас.

– Вы тоже просто созданы для…

Я навострила уши, ожидая, что Дэвид разовьет эту тему, но он, казалось, раздумал продолжать, поднялся, собрал кофейные приборы и газету и понес все в дом. Когда он вернулся, я все еще лежала, глядя на реку. Он встал надо мной, взял меня под руки и поставил на ноги. Я повернулась и оказалась в его объятиях.

– Это, кажется, тоже уже было.

– Только тогда, – заметил Дэвид, – ваше лицо распухло и покраснело от слез, а сегодня…

– Что – сегодня?

Он рассмеялся:

– Сегодня у вас появилось еще десятков шесть новых веснушек. А в волосах застряли сухие яблоневые листья и трава.

Мы поехали в Элви. Верх машины был опущен, и мои волосы разметались по лицу. Дэвид нашел старый шелковый шарф в бардачке, дал его мне, и я повязала им голову.

Когда мы подъехали к участку, на котором велись дорожные работы, светофор горел красным, поэтому мы остановились и смиренно ждали. За нами колонной выстраивались другие машины.

– Не могу избавиться от чувства, – вдруг сказал Дэвид, – что, вместо того чтобы выпрямлять этот участок дороги, было бы гораздо лучше снести мост и построить на его месте новый… Или сделать что-нибудь с тем чудовищным поворотом на другой стороне реки.

– Но этот мост такой очаровательный…

– Он опасен, Джейн.

– Но об этом же всем известно. Все переезжают его на скорости одной мили в час.

– Не всем об этом известно, – глухо поправил меня Дэвид. – Летом каждый второй, кто проезжает в этих краях, – турист.

Светофор загорелся зеленым, и мы двинулись вперед мимо громадного знака с надписью: «Уклон». Я улыбнулась и сказала:

– Дэвид, вы нарушаете правила.

– Почему?

– Знак предписывал уклониться, а вы этого не сделали.

Повисла долгая пауза, и я подумала: «О боже, опять! Почему мне вечно кажется, что я сказала что-то смешное, а другой человек так не считает?»

– Я не знаю, как это, – наконец произнес он.

– То есть вас никогда этому не учили?

– Моя мать была бедной вдовой. Она не могла оплатить мои уроки.

– Но все должны уметь уклоняться, это же одна из общественных добродетелей.

– Ну, – ответил Дэвид, пуская машину через горбатый мост, – ради вас я поставлю себе задачу научиться. – С этими словами он нажал на педаль газа и с ветерком домчал меня до Элви.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Из поэмы Уильяма Джонсона Кори «Гераклит». – Здесь и далее примеч. перев.