Олег Михайлов - Кутузов. Книга 1. Дважды воскресший

Ободренный поражением русских, комендант Очакова Гуссейн-паша готовился повторить вылазку. На сей раз его привлекла батарея на нашем правом фланге, которую он вознамерился захватить. Местность, изобилующая неровностями, канавами и рвами, облегчала задачу. 18 августа сильный отряд янычар внезапно атаковал прикрытие, составленное из егерских батальонов. Голенищев-Кутузов немедля прибыл на батарею.

Вылазка турок была необыкновенно мощной.

Под пронзительные крики мулл «Алла иль-Алла Магомет рассуль ля-ля!..» они бросились из ворот, в то время как тайно прокравшиеся янычары, выскочившие из рвов, оказались перед самыми пушками. Михаил Илларионович приказал усилить орудийный огонь и открыть ружейный. Одновременно, предвидя, что турки оборотятся вспять, Кутузов повелел собрать колонну, чтобы, преследуя неприятеля, на его плечах ворваться в ворота Очакова.

Янычары, пользуясь неровностями и рвами, стояли отчаянно под ядрами и картечью. Батареи всей армии поддержали канонаду, перенеся огонь внутрь самой крепости. Уже Очаков пылал во многих местах, когда наступающие заколебались и дрогнули; уже егеря приняли их в штыки и принудили бежать из рвов, где турки оставили до пятисот раненых и убитых. Кутузов держал в руке платок, чтобы по его знаку полковник Андрей Миллер повел в атаку колонну. Находившийся рядом с ним принц де Линь поднялся от амбразуры, блеснув алмазными серьгами:

– Мой генерал! Взгляните! Кажется, пора на приступ!..

Кутузов прильнул к амбразуре и тотчас без звука откинулся на спину. Ружейная пуля поразила его у виска, выше глаза. Он зажал рукой сквозную рану у щеки и с досадой сказал принцу:

– Ну что заставило тебя подозвать меня к этой дыре в сию минуту! Теперь пиши пропало…

Доктора при нем не оказалось. Егеря перевязали голову платком, по мановению которого должна была начаться атака. Окровавленный Кутузов сидел на камне и отдавал различные приказания полковнику Миллеру о том, как распорядиться и вести войска. Но, придя наконец в чрезвычайное расслабление, был увезен без памяти в тыл.

Рана была нанесена почти в то же место, что и в сражении при Шуме, близ Алушты. Этот последний удар, по единогласному мнению лучших медиков, должен был лишить Михаила Илларионовича жизни: пуля совершила второй прорыв височной кости вблизи глазных мышц и зрительных нервов. Принц де Линь сокрушенно сообщал императору Иосифу: «Вчера опять прострелили голову Кутузову. Я полагаю, что сегодня или завтра он умрет…»

Михаил Илларионович не только остался жив, но и сохранил вновь зрение; лишь правый глаз еще более искосило. «Чудо, – говорит современный ему историк, – о котором медики, даже чужих краев, писали обширнейшие диссертации».

Суворов, узнав о произошедшем, воскликнул: «Кутузов получил рану, какой в Европе не бывало! А в целой Европе ничто ни на волос не пошевелилось!» Он предвидел, что исцеление Михаила Илларионовича приведет к славнейшим в мире последствиям. Императрица Екатерина тревожилась о герое и несколько раз осведомлялась о его положении у Потемкина. 31 августа: «Отпиши, каков Кутузов и как он ранен, и от меня прикажи наведываться»; 18 сентября: «Пошли, пожалуй, от меня наведываться, каков генерал-майор Кутузов»; 7 ноября: «Отпиши мне… каков генерал Кутузов».

Находясь на излечении, Михаил Илларионович получал невеселые вести от очаковских стен. Убыль в людях от стычек и болезней день ото дня становилась в русском стане все заметнее. Начались осенние дожди, поднялись снега и метели, наконец, настала зима со всеми ее ужасами в безлесном краю. Солдаты громко просились на приступ – «согреть застывшую кровь». Михаил Илларионович вернулся к своим егерям накануне решающего штурма. Рана напоминала о себе тягучей болью, хотя уже и чешуя, окружившая ее, призасохла и отвалилась.

6 декабря, в день Святого Николая Чудотворца, Потемкин наконец решился взять силой крепость. Жестокий бой длился лишь час с четвертью. Сам главнокомандующий все это время неподвижно стоял на одной из батарей, подперши голову и беспрестанно повторяя: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!» Затем он отдал город во власть солдатам на три дня…

Уже в январе следующего, 1789 года Потемкин поручил Кутузову начальство над легкоконными и гусарскими полками, которые прикрывали польские и турецкие границы. В июле Михаил Илларионович командовал отдельным корпусом между Днестром и Бугом и особенно отличился при взятии крепостей Аккерман и Бендеры. Подвиг его под Очаковом, равно как и прочие заслуги, был отмечен: в одном и том же 1789 году Кутузов был удостоен орденов Святой Анны 1-го класса и Святого Владимира 2-й степени.