Пелам Вудхаус - Вечера с мистером Муллинером

Во-первых, этого финансиста вполне хватило бы на двух финансистов. Казалось, природа, задумав сотворить финансиста, сказала себе: «Сработаем основательно. Не поскупимся!» – и в припадке энтузиазма перегнула палку. В добавок к толщине он получился лысым и пучеглазым. И даже если бы вы извинили ему плешивость и выпуклость мутных глазок, вам бы не удалось никуда уйти от того факта, что он был очень и очень немолод. Такому человеку, почувствовал Адриан, более пристало прицениваться к участкам на Кенсел-Гринском кладбище, чем навязывать свои нежеланные ухаживания прелестной девушке вроде Миллисент. И едва обед подошел к концу, он со сдержанным отвращением приблизился к финансисту.

– На пару слов, – произнес Адриан и увел его на террасу.

О.Б.И., выйдя следом за ним в вечернюю прохладу, испытывал недоумение и некоторую тревогу. Он заметил, как Адриан пристально изучал его через обеденный стол, а если финансисты, только что выпустившие в продажу акции золотых приисков, чего-то не любят, так в первую очередь того, чтобы их пристально изучали.

– Что вам нужно? – спросил он нервно.

Адриан окинул его холодным взглядом.

– Вы когда-нибудь смотрите на себя в зеркало, сэр Джаспер? – спросил он резко.

– Ежедневно, – растерянно ответил финансист.

– Вы когда-нибудь взвешиваетесь?

– Часто.

– Вы когда-нибудь слышали, как ваш портной, надрываясь вокруг вас с сантиметром, называет цифры своему подручному?

– Слышал.

– В таком случае, – сказал Адриан, – вы должны понимать (и я говорю это из самых бескорыстных дружеских побуждений), что вы – разжиревший дряхлый нувориш. И я не в силах понять, как вам взбрело в голову, что вы достойный спутник жизни для леди Миллисент Шиптон-Беллинджер. Не могли же вы не представить себе, каким отменным идиотом будете выглядеть, когда выйдете из дверей церкви рядом с этой юной и прелестной девушкой? Люди примут вас за престарелого дядюшку, который обещал сводить племянницу в зоопарк.

О.Б.И. оскорбился.

– Э-эй! – сказал он.

– Э-эйкать бесполезно, – предупредил Адриан. – Никакие «э-эй» вас не выручат. Факт останется фактом: пусть вы миллионер, но миллионер самого отвратного вида, жирный и дряхлый. На вашем месте я бы воздержался. Да и что вам приспичило жениться? Вы в своем нынешнем положении вполне счастливы. К тому же вспомните о риске, которым чревата жизнь финансистов. Вот будет мило, если эта чудесная девушка внезапно получит от вас телеграмму с предупреждением, чтобы она не ждала вас к обеду, так как вы начали отбывать семилетний срок тюремного заключения!

В течение первой половины этой филиппики на языке сэра Джаспера начала вертеться гневная отповедь, но при заключительных словах она осталась непроизнесенной. Финансист заметно побледнел и уставился на своего собеседника с неприкрытым страхом.

– Что вы такое говорите? – произнес он, запинаясь.

– Не важно, – отрезал Адриан.

Говорил он, разумеется, просто наугад, основывая свои слова на том факте, что почти все О.Б.И., причастные международным финансам, рано или поздно кончают тюрьмой. О делах же именно сэра Джаспера он не имел никакого понятия.

– Эй, послушайте! – сказал финансист.

Но Адриан его не услышал. Я упоминал, что во время обеда, увлеченный своими мыслями, пищу он поглощал, не жуя. И теперь природа взяла свое. Его внезапно пронзила острейшая боль, и с кратким болезненным «ох!» он согнулся пополам и начал описывать круги.

Сэр Джаспер нетерпеливо прищелкнул языком.

– Сейчас не время имитировать чечетку Фреда Астера, – сказал он злобно. – Объясните, что, собственно, вы имели в виду, неся всякую чушь про тюрьму?

К этому времени Адриан уже выпрямился. Луна лила на террасу серебристые лучи, озаряя его чеканные черты. И с дрожью ужаса сэр Джаспер узрел на его лице сардоническую улыбку, которая показалась ему скорее зловещей ухмылкой.

Я уже упоминал о том, какое отвращение питают финансисты к попыткам пристально их разглядывать. Но еще более бурный протест у них вызывают адресованные им злоехидные ухмылки. Сэр Джаспер покачнулся и уже собрался более настойчиво повторить свой вопрос, но Адриан, все еще улыбаясь, неверным шагом удалился в густую тьму.

Финансист поспешил в курительную, где, как ему было известно, хранились ингредиенты бодрящих зелий. А в этот момент ему требовалось очень бодрящее зелье. Он пытался убедить себя, что улыбка эта на самом деле вовсе не таила в себе того, что он в ней прочел, и тем не менее, когда сэр Джаспер подходил к курительной, его била нервная дрожь.