Пелам Вудхаус - Сердце обалдуя

– Ай-ай, – произнес он.

Фелиция тяжело вздохнула. Удар нибликом из кустов произвел на нее неизгладимое впечатление. «Ах, если бы этот потрясающий гольфист был хоть капельку человечнее! О, если бы она могла все время находиться рядом с ним, наблюдать, как именно ему удаются такие блестящие удары, быть может, со временем и она чему-нибудь научилась бы». Фелиция была честна с собой и признавала, что ее драйву явно недостает длины. Если бы Честер был ее мужем и мог в любую минуту помочь советом, чего бы она только не достигла! Одно его слово – и неверная стойка была бы исправлена. Доведись ей ошибиться при ударе, он тут же объяснил бы ей, в чем причина. Ведь Фелиция понимала: смени она гнев на милость, и Честер всегда будет с ней.

Однако могла ли она заплатить такую цену? После блестящей игры на третьей лунке Честер разве что не зевал от скуки. Вот только что мяч так предательски повел себя, а этот тип и глазом не моргнул. «Ай-ай! И это все, что он может сказать по этому поводу? Нет, – печально размышляла Фелиция, – ничего не поделаешь. Выйти замуж за Честера Мередита все равно что связать судьбу с Сомсом Форсайтом [10], Уилоби Паттерном [11]и всеми приятелями Криспина одновременно». Девушка молча вздохнула.

Стоя на стартовой площадке двенадцатого поля, Честер размышлял, как полководец перед сражением. Оставалось сыграть еще семь лунок, причем на два ниже пара. Двенадцатое поле не внушало оптимизма. На этой длинной лунке со сложным фервеем даже Рэй и Тейлор потратили по пять ударов, когда играли выставочный матч. Так что здесь не было места подвигу.

Ведущая резко в гору тринадцатая, где до последнего не видно лунки, а грин окружен ловушками, потребует не меньше четырех ударов. Четырнадцатая, где при малейшей ошибке скатываешься в овраг? Конечно, однажды он прошел ее в три удара, но по чистой случайности. Нет, на этих трех лунках придется довольствоваться паром и надеяться на пятнадцатую.

Пятнадцатая лунка с прямым фервеем и несколькими ловушками около грина не представляет сложности для настоящего гольфиста, поймавшего свою игру. Сегодня Честера не страшили никакие ловушки. После второго удара мяч почти презрительно просвистел над пропастью и остановился в полуметре от лунки. К шестнадцатой Честер подошел с твердым намерением сыграть оставшиеся три лунки хотя бы в минус два.

Человеку, плохо знакомому с особенностями нашего поля, это, без сомнения, покажется несбыточной мечтой. Однако Зеленый комитет проявил, быть может, излишне сентиментальную склонность к счастливому концу. Последние лунки у нас устроены сравнительно просто. На шестнадцатом поле широкий фервей и пологий спуск к лунке. Семнадцатую и вовсе можно пройти одним ударом, если бить по прямой. А восемнадцатая, хотя и вводит в заблуждение тем, что приходится играть вверх по холму, и искушает воспользоваться мэши вместо легкого айрона для второго удара, в действительности не так уж сложна. Даже Питеру Уилларду на этих трех лунках время от времени удавалось записать в свою карточку пять, шесть и семь, не считая ударов с грина. Полагаю, именно благодаря такому легкому завершению сложного поля бар нашего клуба славится атмосферой всеобщего ликования. Здесь каждый день полно людей, которые, позабыв о мучениях на первых пятнадцати лунках, так и светятся от удовольствия, рассказывая о подвигах на последних трех. Всех особенно воодушевляет семнадцатая, в которую изредка залетает даже срезанный второй удар.

Честер Мередит был не из тех, кто срезает второй удар на какой бы то ни было лунке, поэтому ему не пришлось испытать подобное удовольствие. Он положил второй удар точно на грин и закончил лунку третьим. На следующей лунке он послал мяч на грин первым же ударом. Таким образом, семнадцатую лунку он прошел в два удара, и жизнь, несмотря на разбитое сердце, стала казаться вполне сносной. Теперь все было в его руках. Чтобы побить рекорд, Честеру оставалось лишь играть в свою силу и сделать на последней лунке не больше четырех ударов.

Именно в этот судьбоносный миг на пути Честера встала «Инвалидная команда».

Вы, безусловно, удивлены, что встреча с «Инвалидной командой» не произошла гораздо раньше. Дело в том, что с необычным для этих несчастных почтением к этикету, они впервые в жизни стартовали с десятой лунки, как и полагается четверкам. Они начали свое черное дело со второй половины поля почти одновременно с первым ударом Честера и поэтому до сих пор держались впереди. Когда Честер подошел к стартовой площадке восемнадцатой лунки, они как раз вместе со своими кэдди покидали ее шумной толпой. Выглядело это, словно какое-нибудь великое переселение народов в Средние века. Куда ни посмотри, везде глазу представали человеческие, так сказать, фигуры. Одна копошилась в высокой траве метрах в пятидесяти от ти, другие бесчинствовали слева и справа. Все поле так и кишело ими.