Пелам Вудхаус - Сердце обалдуя

Думаю, такой подвиг смягчил бы сердце Фелиции, если бы страдания не лишили Честера всякой способности улыбаться. Вместо того чтобы вести себя, как все приличные люди, которым удается сыграть на два ниже пара, Честер так и ходил с кислой миной. Глядя, как он ставит для нее мяч, весь такой чопорный, правильный, вежливый, но явно чуждый всему человеческому, девушка почувствовала, что восхищение угасает. Вот, где-то так вел бы себя братец Криспин, случись ему удачно сыграть лунку.

Честер закончил четвертую и пятую лунки в пар, а шестую – в минус один. Когда же ему удалось пройти следующую двухсотметровую лунку двумя вдохновенными ударами и общий счет Честера оказался на единицу ниже пара, Фелиция не смогла удержаться от еще одного мечтательного вздоха. Однако чары быстро развеялись, и когда Честер сыграл восьмую и девятую лунки в четыре удара, она не высказала ничего, кроме формальных поздравлений.

– Минус один на девяти лунках, – произнесла девушка, – великолепно.

– Минус один, – сухо откликнулся Честер.

– Тридцать четыре удара. А каков рекорд поля?

Честер вздрогнул. Он был так поглощен горем, что и думать забыл о рекордах. Ему вспомнилось вдруг, что местный профессионал (он же рекордсмен) прошел первые девять лунок всего на удар лучше. Другой рекорд равнялся ста шестидесяти одному и принадлежал Питеру Уилларду.

– Шестьдесят восемь, – ответил Честер.

– Какая досада, что вы так неудачно начали!

– М-да, – кивнул Честер.

Он говорил рассеянно – как показалось, вяло и без всякого энтузиазма, а все потому, что у него как раз забрезжила мысль о рекорде. Однажды Честеру уже удалось пройти первые девять лунок в тридцать четыре удара, но тогда он не ощущал той непоколебимой уверенности в собственных силах, что сопутствует гольфисту на пике формы. В тот раз ему просто везло, и он знал это. Да, мяч залетал в лунку, но как-то неуверенно. Сегодня Честер не испытывал и тени сомнения. Играя с грина, он чувствовал, что направляет мяч точно в лунку. Рекорд, говорите? А что такого? Взять и бросить к ее ногам на прощание! Она уедет, навсегда исчезнет из его жизни, выйдет за кого-нибудь замуж, однако до последнего вздоха будет помнить этот великолепный раунд. Вот выиграет он Открытый и любительский чемпионаты во второй – третий – нет, лучше четвертый раз, и она подумает: «А ведь я была с ним, когда он побил рекорд своего клуба». Всего-то и надо разок-другой сыграть ниже пара на последних девяти лунках. Вардон – свидетель, почему бы и нет?

Если вы знакомы с нашим полем, то, несомненно, полагаете, что Честер Мередит поставил перед собой нечеловеческую задачу, ведь нужно было сыграть последние девять лунок за тридцать три удара. Даже местный профессионал, занявший в свое время шестое место в Открытом чемпионате, ни разу не вышел из тридцати пяти, а он, надо сказать, играл превосходно, да и гандикап имел отрицательный. Однако Честер был настолько уверен в себе, что, готовясь к драйву на десятой лунке, даже не думал о неудаче. Каждая клеточка его тела дышала успехом, кисти сделались тверже закаленной стали, а в глазах появилась та самая орлиная зоркость, что позволяет рассчитать приближающий удар с точностью до сантиметра. Честер мощно взмахнул клюшкой, и мяч пролетел настолько близко к указателю, что казалось, заденет его.

– Оо-ой! – воскликнула девушка.

Честер не проронил ни звука. Он был весь в игре. Мяч скрылся за холмом, но Честер, при его-то знании поля, мог без труда определить место приземления. Оттуда можно сыграть айроном, а дальше хватит одного удара, чтобы закончить лунку ниже пара. Несколько минут спустя третий удар Честера достиг цели.

– Оо-о! – вновь выдохнула Фелиция.

Честер молча направился к одиннадцатому полю.

– Нет-нет, не стоит, – сказала Фелиция, когда он хотел было установить для нее мяч. – Я, пожалуй, больше не буду играть. Лучше просто посмотрю.

– Вот бы вам на меня всю жизнь смотреть! – сказал Честер, естественно не вслух. Вместо этого он произнес: «Как вам будет угодно» с такой холодностью, что Фелиция поежилась.

Одиннадцатая – одна из самых коварных лунок на всем поле, впрочем, вы наверняка убедились в этом на собственном опыте. Выглядит она до неприличия просто, но небольшая рощица справа от фервея, хоть и кажется безобидной, расположена так, что при малейшей ошибке мяч оказывается среди деревьев. Здесь-то Честеру и не хватило той точности, с которой он прошел последние лунки. Пролетев сотню метров по прямой, его мяч слегка отклонился и, ударившись о ветку, упал в самые заросли. Один удар пришлось потратить, чтобы выбраться на фервей, еще один, чтобы попасть на грин. Следующий удар Честера едва не достиг цели, но мяч, докатившись до края лунки, заглянул внутрь и остановился, словно передумал падать. В этот миг самые отборные ругательства были готовы сорваться с его уст, но он сдержался. Честер посмотрел на мяч, затем на лунку.