Пелам Вудхаус - Замок Бландинг

Смелость духа присуща всем Муллинерам, и Булстрод не собирался позволять даже самым высокопоставленным персонам лямзить у него шляпы, не выразив решительного протеста. На следующее утро он посетил штаб-квартиру «Идеало-Зиззбаум» и после четырехчасового ожидания был допущен к мистеру Шнелленхамеру.

Киномагнат бросил на Булстрода быстрый взгляд и подтолкнул к нему лист бумаги и перо.

– Подпишите вот тут, – сказал он.

Расписка в получении шляпы, решил Булстрод. Он нацарапал свое имя на нижней строке документа, и мистер Шнелленхамер нажал кнопку звонка.

– Мисс Стерн, – осведомился он у вошедшей секретарши, – какие свободные кабинеты есть в студии?

– Номер сорок в Лепрозории.

– Но ведь там помещается автор песен?

– Он скончался во вторник.

– Тело убрали?

– Да, сэр.

– Тогда комнату с нынешнего дня займет мистер Муллинер. Он только что подписал контракт, обязующий его сочинять для нас сценарии.

Булстрод собрался возразить, но мистер Шнелленхамер жестом заставил его замолчать.

– Кто сейчас работает над «Глазированными грешниками?» – спросил он.

Секретарша сверилась со списком:

– Мистер Доукс, мистер Ноукс, мисс Фейвершем, мисс Уилсон, мистер Фортингей, мистер Мендельсон, мистер Марки, миссис Купер, мистер Леннокс и мистер Дабни.

– И только?

– Был еще миссионер, который пришел в четверг обращать статисток на путь истинный. Он приступил, но затем сбежал в Канаду.

– Ха! – с досадой сказал мистер Шнелленхамер. – Нам требуется больше бдительности! Бдительности! Вручите мистеру Муллинеру сценарий «Глазированных грешников» перед тем, как он уйдет.

Секретарша вышла из кабинета, и он обернулся к Булстроду:

– Вы видели «Глазированных грешников»?

Булстрод сказал, что нет, не видел.

– Впечатляющая драма жизни, которой живет обезумевшее от джаза, обезумевшее от джина Самое Молодое Поколение, чей глухой смех – всего лишь маска страдающего сердца, – сообщил мистер Шнелленхамер. – Шла неделю в Нью-Йорке и принесла убытки в сто тысяч долларов, поэтому мы ее купили. В ней есть закваска для отличного сценария. Посмотрите, что вы сможете с ним сделать.

– Но я не хочу писать для кино, – возразил Булстрод.

– Вы обязаны писать для кино, – возразил мистер Шнелленхамер, – вы подписали контракт.

– Я хочу получить мою шляпу.

– В кинокорпорации «Идеало-Зиззбаум», – холодно сказал мистер Шнелленхамер, – наш лозунг «Сотрудничество», а не «Шляпы».

Лепрозорий, куда был отправлен Булстрод, оказался длинным низким зданием с узким коридором внутри, в который выходили двери тесных камер. Построено оно было для избытка авторов студии, большинство которых размещалось в так называемой Тюрьме Штата Огайо. Булстрод вступил во владение помещением № 40 и устроился поудобнее, чтобы посмотреть, что он может сделать с «Глазированными грешниками».

Он не чувствовал себя несчастным. О тяготах жизни в киностудиях написано очень много, но, рад сказать, они весьма преувеличены. На самом деле штат сценаристов практически, а то и вовсе не подвергается дурному обращению, и Булстроду досаждало, в сущности, только полное безлюдье вокруг.

Те, кому не довелось самим его испытать, вряд ли способны представить себе жуткое одиночество, на которое обречены студийные авторы. Человеческое общение там вообще неизвестно. Вас окружают пишущие, каждый в его или ее закутке, но при попытке найти с ними контакт вас на каждой двери встретит табличка: «Работаю. Прошу не тревожить». А если вы приоткроете одну из этих дверей, вас встретит рычание, такое звериное, такое грозное, что вы тут же ретируетесь, лишь бы не стать жертвой несказанного членовредительства.

Мир отодвинулся куда-то далеко-далеко. Снаружи солнце припекает бетон, и порой вы видите человека без пиджака, катящего в грузовике к дальнему павильону, да изредка тишину нарушит пронзительный крик кружащего по территории бутафора. Но чаще всюду царит тоскливое безмолвие.

Короче говоря, обстановка там почти точно повторяет описание необитаемого острова, которое мы только что слышали от мисс Постлетуэйт.

В подобных условиях внезапное появление товарища по несчастью, особенно противоположного пола, не может не воздействовать на общительного молодого человека. Как-то утром, войдя в свой рабочий кабинет и увидев там девушку, Булстрод Муллинер испытал почти те же чувства, которые охватили Робинзона Крузо при встрече с Пятницей. Не будет преувеличением сказать, что его будто током ударило.