Джорджетт Хейер - Тайная помолвка

Однако известие о том, что кузен Джозеф, презрев права Джорджа, Лоуренса и ее ненаглядного Джулиана, назвал своим наследником Уолдо Хоукриджа, привело ее в негодование, едва не вызвавшее у нее судороги. На какое-то мгновение она лишилась дара речи; когда же к ней вернулась способность изъясняться членораздельно, она сумела выговорить лишь имя Уолдо, но в голосе ее прозвучала такая буря чувств и эмоций, что Джулиан, который и сообщил ей новости, был поражен в самое сердце.

– Но, мама, – запротестовал он, – тебе же нравится Уолдо!

Это правда, однако к делу решительно никакого отношения не имеет, сердито заявила она сыну. Собственно, она и впрямь была очень привязана к Уолдо, но ни ее симпатия к нему, ни благодарность за его бесконечную доброту к Джулиану не мешали ей буквально впадать в отчаяние, стоило ей подумать о его огромном состоянии. Узнав о том, что поместье кузена Джозефа должно увеличить его и без того колоссальное богатство, она преисполнилась к нему таким отвращением, что на несколько минут поистине возненавидела его.

Миледи сварливо заявила:

– Не представляю, что заставило этого гадкого старика выбрать своим наследником тебя!

– Я и сам положительно теряюсь в догадках, – сочувственно отозвался сэр Уолдо.

– Я не верю, что ты хотя бы один-единственный раз виделся с ним!

– Чего не было, того не было.

– Что ж, должен признать, – вмешался в разговор Джордж, – поступок и впрямь странный. Думаю, что… Впрочем, ни у кого из нас не может быть к старику ни малейших претензий, и я совершенно уверен, что он имел полное право распорядиться своими деньгами по собственному усмотрению!

При этих его словах Лоуренс Калвер, небрежно развалившийся на диване и вертевший в пальцах вычурный лорнет, выпустил его из рук и резко выпрямился, сердито воскликнув:

– Это у тебя не может быть к нему претензий, или у Уолдо, или у Линдетта! Но я-то – Калвер! И потому полагаю его поступок чертовски оскорбительным!

– Очень может быть! – набросилась на него тетка. – Но будь добр следить за своим языком в моем присутствии, пожалуйста!

Покраснев, он пробормотал извинения, но заслуженный упрек отнюдь не улучшил его расположения духа, и Лоуренс разразился длинной и бессвязной речью, поминая всуе собственные мнимые и всамделишные обиды, недоброжелательство Джозефа Калвера и несомненное двуличие Уолдо Хоукриджа.

Вплоть до вмешательства Джорджа Уингема собравшиеся внимали ему в гробовом молчании. Правда, его завуалированные намеки на недостойное поведение сэра Уолдо вызвали сердитый огонек в глазах лорда Линдетта, но юноша ограничился тем, что сердито поджал губы. Лоуренс всегда завидовал Уолдо: об этом знали все; так что его попытки перещеголять кузена выглядели попросту нелепо. Уступая Уолдо в возрасте, он не обладал ни одним из тех достоинств, коими природа столь щедро одарила кузена. Не сумев преуспеть ни в одном из видов спорта, успехи в которых и обеспечили Уолдо его титул Непревзойденного, Лоуренс в последнее время обратил свои взоры на щеголей-денди, сменив строгий наряд любителя активного времяпрепровождения на экстравагантные туалеты, популярные среди молодых повес. Джулиан, будучи на три года младше его, втайне полагал, что он выглядит нелепо в любом обличье; сам же юноша инстинктивно тянулся к Уолдо. Для Джулиана сэр Уолдо воплощал в одном лице и выдающуюся личность, пребывать в обществе которой было весьма почетно; и старшего брата, учившего его ездить верхом, управлять коляской, стрелять, удить рыбу и боксировать; и кладезь премудростей; и надежное прибежище в нелегкие времена. Он даже преподал юноше несколько уроков в обращении с накрахмаленными складками шейного платка: это были отнюдь не банальные ухищрения для завязывания «математического» или «восточного» узла, а целая собственная мода, неброская и в то же время исключительно элегантная. Лоуренсу не мешало бы попробовать подражать изысканной строгости кузена, думал Джулиан, не отдавая себе отчета в том, что простые и облегающие сюртуки, столь восхитительно шедшие Уолдо, могли смотреться лишь на людях, обладавших безупречной фигурой. Не столь удачливым поклонникам высокой моды оставалось прибегать к излишествам наподобие подбивки, чтобы скрыть узкие плечи, или широченных лацканов, призванных зрительно увеличить впалую грудь.

Джулиан вновь взглянул на Лоуренса, не столько поджимая губы, сколько старательно стискивая их, чтобы сдержать язвительную реплику, которая, как он прекрасно знал, лишь вызовет недовольство Уолдо. А Лоуренс тем временем от бессвязных жалоб на несправедливую судьбу перешел к более конкретным обвинениям. Посторонний наблюдатель непременно бы решил, что Уолдо разбогател исключительно за его счет, с негодованием решил Джулиан, и уж, во всяком случае, не усомнился бы в том, что тот обращался с ним бесчестно и подло. Что ж, понравится это Уолдо или нет, но он не намерен и далее сидеть и молча выслушивать подобные инсинуации!