Пелам Вудхаус - Бить будет Катберт; Сердце обалдуя; Лорд Эмсворт и другие

– Поразила.

Граф еще раз откашлялся.

– Сейчас я все объясню.

– Да?

– Да. Очень… э-э… рад такой возможности. Вероятно, вы не поняли, о чем говорит моя племянница.

– Понял.

– То есть превратно истолковали.

– Нет.

– Могло показаться, что ей… э-э… показалось, что я в вас стрелял.

– Вот именно.

– Она ошиблась, – объяснил пэр. – Девушки так порывисты. Им не хватает осмотрительности. На самом деле, мой дорогой, я просто смотрел в окно, держа эту штуку. Вдруг что-то щелкнуло… Видимо, я задел курок. Совершенно случайно.

– Вот как?

– Да. Случайно. Я ни в коей мере не собирался…

– Во-от как?

– Знаете, лучше об этом никому не говорить. Неправильно поймут.

– Во-о-от как?

Лорду не нравились эти ответы. Получалось так, что Бакстер сомневается.

– Такая, знаете ли, случайность, – добавил он.

– Понятно.

– Чистейшая, мой дорогой. Я очень удивился.

– Поня-ятно.

Лорду тоже стало понятно, что надо выложить последнюю карту.

– Скажите, Бакстер, – спросил он, – вы сейчас… э-э… не заняты?

– Занят, – ответил тот. – Хочу поговорить с леди Констанс.

Граф на мгновение онемел.

– Именно она мне сказала, – сообщил он, справившись со спазмом, – что вы уже не служите у этого… как его… Может быть, – с трудом выговорил пэр, – вы бы согласились занять… э-э… прежнее место?

Он вынул платок и вытер лоб.

– Место? – живо откликнулся Бакстер.

– Вот именно, – глухо промолвил граф. – Место.

Видимо, слово это подействовало как заклинание. Грозовая туча обратилась в сладость и свет. Секретарь не метнул молнию; напротив, он улыбнулся, и не его вина, что от этой улыбки лорд чуть не умер.

– Спасибо, – сказал Бакстер, – очень рад.

Лорд Эмсворт молчал.

– Мне нравится тут, в замке.

Лорд не ответил.

– Словом, спасибо. Какой прекрасный закат!

Он исчез; граф подумал о закате. Да, прекрасный, ничего не скажешь, но как-то не радует. Солнце еще освещает цветы, но тени – заметней.

Хозяин замка страдал. Казалось бы, мелочь, пустяк – а что вышло! Поистине, прав поэт, сказавший: «Неосторожный шаг влечет разнообразнейшие беды». Пришлось нанять управляющего, хотя Конни рассердится, и секретаря, который испортит ему жизнь. Да, последствия такие, словно он строчил из пулемета.

Медленно, с запинкой он направился к розам и так углубился в их аромат, что через полчаса верный Бидж с большим трудом оторвал его от «Славы Дижона».

– А? – сказал он. – Э?

– Вас записка, милорд.

– Записка? От кого?

– От мистера Бакстера, милорд.

Будь граф повеселее, он бы заметил, что голос у Биджа лишен обычной сонности. Но он просто взял конверт и рассеянно открыл, гадая, что же хочет сообщить этот субъект.

Записка была короткой.

«Лорд Эмсворт!

После того, что случилось, я вынужден пересмотреть свое решение и немедленно покинуть замок.

Граф ничего не понял. Он удивился. Мало того, он был поражен. Если бы роза укусила его, он испытал бы примерно то же самое. Словно во сне, услышал он голос Биджа и переспросил:

– Что-что?

– Я ухожу, милорд.

– Что?

– Я предупреждаю об уходе. За месяц, милорд.

Граф рассердился. Ему так плохо, а Бидж что-то лепечет.

– Прекрасно, прекрасно, – сказал он. – Так, так. Превосходно.

– Очень рад, милорд.

Оставшись один, лорд посмотрел в лицо фактам. Он все понял. По какой-то причине последний ход не удался, подкупить Бакстера он не смог. По-видимому, боль напомнила ему о перенесенной обиде. Видимо, он все сказал леди Констанс, и она уже ищет брата.

Увидев, что среди кустов возникла какая-то особа, он вздрогнул с особенной силой, а потом задышал, как пес. Но то была не Констанс. То была Джейн, и очень веселая.

– Привет, дядя Кларенс! – воскликнула она. – На розы смотрите? Это хорошо. Письмо я послала, с кухонным мальчиком. Очень милый, его Сирил зовут.

– Джейн, – сказал граф, – случилось самое страшное. Бакстер сидел под окном и все слышал.

– Ой! Быть не может.

– Слышал каждое слово и передаст твоей тете.

– Откуда вы знаете?

– Читай.

Джейн взяла записку.

– Да-а… – проговорила она. – Остается одно: стоять насмерть.

– Насмерть?

– Ну, не сдаваться. Она кинется на вас, а вы уприте руки в боки и цедите уголком рта…

– Что мне цедить?

– Господи, да что угодно! «Дэ-э?», «Во-от как?», «Нет, минуточку!», «Послушай, моя милая», или просто «Брысь!».

– Брысь?

– Убирайся отсюда.

– Я не могу это ей сказать!