Борис Васильев - А зори здесь тихие… В списках не значился (сборник)

– Каштановая, – сказала девушка. Ее тоже трясло, но она легче справлялась с этим. – Уже близко.

За железнодорожным переездом улица расползлась вширь, дома стали редкими, а фонарей здесь не было вовсе. Правда, ночь стояла светлая, и лошадка легко трусила по знакомой дороге.

Коля с нетерпением ожидал увидеть нечто вроде Кремля. Но впереди зачернело что-то бесформенное, и дрожкач остановил лошадь.

– Приехали, пан офицер.

Пока девушка вылезала из пролетки, Коля судорожно сунул извозчику пятерку.

– Вы очень богаты, пан офицер? Может быть, у вас именье или вы печатаете деньги на кухне?

– Зачем?

– Днем я беру сорок копеек в этот конец. Но ночью, да еще с вас, я возьму целый рубль. Так дайте его мне и будьте себе здоровы.

Миррочка, отойдя, ждала, когда он расплатится. Коля, смущаясь, запихал пятерку в карман, долго искал рубль, бормоча:

– Конечно, конечно. Да. Извините, сейчас.

Наконец рубль был найден. Коля еще раз поблагодарил дрожкача, взял чемодан и подошел к девушке:

– Куда тут?

– Здесь КПП. – Она указала на будку у дороги. – Надо показать документы.

– А разве это уже крепость?

– Да. Перейдем мост через обводной канал, и будут Северные ворота.

– Крепость! – Коля тихо рассмеялся. – Я ведь думал – стены да башни. А она, оказывается, вон какая, эта самая Брестская крепость…

На контрольно-пропускном пункте Колю задержали: постовой не хотел пропускать по командировочному предписанию. А девушку пропустили, и поэтому Коля был особенно настойчив:

– Зовите дежурного.

– Так спит он, товарищ лейтенант.

– Я сказал, зовите дежурного!

Наконец явился заспанный сержант. Долго читал Колины документы, зевал, свихивая челюсти.

– Припозднились вы, товарищ лейтенант.

– Дела, – туманно пояснил Коля.

– Вам ведь на остров надо…

– Я проведу, – тихо сказала девушка.

– А кто это я? – Сержант посветил фонариком: так, для шика. – Это ты, Миррочка? Дежурить заступаешь?

– Да.

– Ну, ты – человек нашенский. Веди прямо в казармы 333-го полка: там есть комнаты для командированных.

– Мне в свой полк надо, – солидно сказал Коля.

– Утром разберетесь, – зевнул сержант. – Утро вечера мудренее…

Миновав длинные и низкие сводчатые ворота, они попали в крепость, за ее первый, внешний обвод, ограниченный каналами и крутыми валами, уже буйно заросшими кустарником. Было тихо, только где-то, словно из-под земли, глухо бубнил заспанный басок да мирно всхрапывали кони. В полумраке виднелись повозки, палатки, машины, тюки прессованного сена. Справа туманно вырисовывалась батарея полковых минометов.

– Тихо, – шепотом сказал Коля. – И нет никого.

– Так ночь. – Она, вероятно, улыбнулась. – И потом, почти все уже переехали в лагеря. Видите огоньки? Это дома комсостава. Мне там комнату обещали, а то очень далеко из города ходить.

Она приволакивала ногу, но старалась идти легко и не отставать. Занятый осмотром спящей крепости, Коля часто убегал вперед, и она, догоняя, мучительно задыхалась. Теперь он резко сбавил прыть и, чтобы сменить неприятную тему, солидно поинтересовался:

– Как тут вообще с жильем? Командиров обеспечивают, не знаете?

– Многие снимают.

– Это трудно?

– Нет. – Она сбоку посмотрела на него. – У вас семья?

– Нет, нет. – Коля помолчал. – Просто для работы, знаете…

– В городе я могу найти вам комнату.

– Спасибо. Время, конечно, терпит…

Она вдруг остановилась, нагнула куст:

– Сирень. Уже отцвела, а все еще пахнет.

Коля поставил чемодан, честно сунул лицо в запыленную листву. Но листва ничем хорошим не пахла, и он сказал дипломатично:

– Много здесь зелени.

– Очень. Сирень, жасмин, акация…

Она явно не торопилась, и Коля сообразил, что идти ей трудно, что она устала и сейчас отдыхает. Было очень тихо и очень тепло, и чуть кружилась голова, и он с удовольствием подумал, что и ему пока некуда спешить, потому что в списках он еще не значится.

– А что в Москве о войне слышно? – понизив голос, спросила она.

– О войне? О какой войне?

– У нас все говорят, что скоро начнется война. Вот-вот, – очень серьезно продолжала девушка. – Люди покупают соль, и спички, и вообще всякие товары, и в лавках почти пусто. А западники… Ну, те, которые к нам с Запада пришли, от немцев бежали… Они говорят, что и в тридцать девятом тоже так было.

– Как так – тоже?

– Пропали соль и спички.

– Чепуха какая-то! – с неудовольствием сказал Коля. – Ну при чем здесь соль, скажите, пожалуйста? Ну при чем?