Френсис Фицджеральд: Самое разумное

– И дурак воспользовался бы, – продолжал он. – Грандиозная удача. Итак, я телеграфирую в Нью-Йорк…

– А оттуда, – снова перебила она, – телеграфируют в ответ, что разрешают тебе воспользоваться случаем?

– Разрешают?! – Он все так же сидел, откинувшись на спинку. – Приказывают! Нельзя терять времени…

– Ни минуты?

– Ни минуты.

– Даже на то, чтобы… – Она сделала паузу.

– На что?

– …посмотреть на меня.

Он вдруг повернул голову, а она потянулась к нему, и рот у нее был полураскрыт, как цветок.

– На это, – прошептал он ей в губы, – у меня всегда есть время, масса времени…

Масса времени – его жизнь и ее. Но, целуя ее, он на миг осознал, что той весны ему не вернуть, сколько ни ищи, хоть целую вечность. И пусть теперь он имеет право прижать ее к себе с такою силой, что мускулы вздуваются на руках, – она его желанная и драгоценная добыча, он ее завоевал, – но не будет неуловимого шепота в сумерках, шепота в ночи…

– Что ж, – сказал он себе, – ничего не поделаешь. Прошла весна, прошла. Какой только любви не бывает в жизни, но нельзя два раза любить одинаково.

1924