Евгений Чириков - Зверь из бездны

– Что за вздор? Врешь ты.

– Эх!..

Махнул рукой и ушел из купе княгини. Потом поглядывал, как обращается княгиня с букетом: смотрит ли на него, часто ли нюхает и сменяет ли воду? Милы ли ей эти цветы?.. Два дня продержала, а потом взяла их и пошла в город, к кладбищу. Проследил: на могилу адъютанта положила.

– Хорошо, брат, что ты мертвый!.. Убил бы, если бы… Эх! Зазнобушка моя неоцененная! Умру за тебя, а все-таки никому не отдам… Лучше никому не доставайся! Лучше своей рукой убью, чем…

Вероника не замечала, как в Ермишке все росла и крепла эта странная и страшная «любовь».

Около двух месяцев городок наслаждался мирным положением и привык к нему. И вдруг все полетело кувырком…

И случилось это с такой внезапностью и неожиданностью, что даже само местное военное начальство и администрация городка оказались застигнутыми врасплох этой «военной тайной».

Первым пронюхал эту «военную тайну» Ермишка. Он подслушал разговор шепотом между лежавшим в санитарном поезде красноармейцем и пришедшим навестить его из города родственником. Плохо скрытая радость «красной сиделки», ненавидевшей Веронику, – той самой, которая обозвала ее при освобождении из-под ареста «шпионкой и гадиной», подмеченная тем же Ермишкой, еще более утвердила его подозрение в грозящей опасности, и вот он потребовал у любимой им сестрицы «разговору по секрету».

– Как я вас из всей души и помышления уважаю, княгиня, то и пришел открыть вам всю тайну…

Рассказал все, что узнал и подслушал:

– Ежели мы с вами попадем им в руки – смерть обоим. Я готов для вас, княгиня, помереть, но… вас мне жалко! Во цвете лет и… так зря… Не могу допустить. Вас тут предадут: враг есть у вас здесь тайный, Иуда-предатель в женском лице…

– Нас эвакуируют…

– А не поспеют?.. Видал я уж… знаю: каждому своя жизнь дорога. Забудут и бросят… А что тогда? К стенке!..

– Как же я могу бросить раненых?

– Все равно – ни их, ни себя не спасете. Я не могу допустить…

– Так что же делать?

– Возьмем узелки, да как стемнеет – и марш вместе…

Предложение Ермишки не оскорбило Вероники, а рассмешило ее. Ермишка предлагает ей побег вместе!..

– И куда же мы с вами пойдем? – улыбаясь, спросила Вероника.

– На шоссе, а там подсядем к кому-нибудь… Говорят, войска к Бахчисараю отступают… По всей линии… Может, и в поезд где-нибудь влезем…

Слухи поползли по всему поезду и внесли нервное состояние в души больных: красные тайно радовались и шептались, белые метались в постелях с широко раскрытыми глазами, в которых застыл ужас ожидания… Ермишка вел «двойную линию»: с красными был красный, с белыми – белый… И те, и другие считали его «своим». Только злобная сиделка не поддавалась Ермишкиной хитрости: она видела угодливость Ермишки перед «шпионкой и гадиной» и не раз называла Ермишку «барским холуем»… Этой злой бабы всего больше и боялся теперь Ермишка.

В тот же день вечером в санитарный поезд зашел вернувшийся с фронта подпоручик, когда-то вручивший Веронике через Ермишку букет роз, и попросил у него свидания с Вероникой Владимировной.

– А как сказать? По какому делу? – подозрительно спросил Ермишка.

Но тут появилась в коридоре сама Вероника, и подпоручик, сделавши под козырек, попросил у нее аудиенции.

– Хочу поговорить с вами наедине… по одному важному делу…

– Прошу вас…

Ушли в купе и заперлись. Влюбленный подпоручик выдал Веронике «военную тайну»: положение настолько угрожающе, что… Конечно, только ей он решается раскрыть эту тайну. Иначе создастся паника, которая испортит дело эвакуации. Но лично он, подпоручик, знает положение и не верит в возможность правильной эвакуации… И вот решил спасти ее…

– Меня?

– Да.

– А раненые?

– Едва ли удастся их вывезти… Что же делать? Надо спасти хотя бы тех, кого можно… У меня две лошади, и одну из них я могу отдать вам.

– Но неужели нас бросят?

– В такие моменты все может случиться. Пути загромождены. Солдаты не дадут сесть, и вообще…

Ермишка оставался в коридоре и ждал. Ревность и любопытство терзали его душу. Почему они заперлись и так надолго? Что-то тут дело нечисто… Любовник, тайный. Не иначе. У них, у господ, скрывают любовь от людей, если невенчанные. Дождался, пока не отперлась дверь купе. Подпоручик вышел с «выражением на лице», улыбается, а сам весь красный. Она провожать вышла. Ручку дала поцеловать.

– Так помните, что у вас есть друзья, которые вас не… забудут! – сказал подпоручик, а она ему улыбнулась и головкой несколько раз…