Джеймс Кервуд: Бродяги Севера (сборник)

– Маретте сейчас гораздо лучше, – тихо сказала она. – Она хочет видеть вас, месье Кент. Будьте любезны пройти к ней.

Точно в сладком сне вошел Кент к Маретте. Он взял с собой и сверток. Когда старушка повела его и он последовал за ней, Мак-Триггер не двинулся со своего места у камина. Через некоторое время Анна Мак-Триггер вернулась обратно. Она была возбуждена; глаза ее сверкали. Она тихо улыбалась и, положив мужу на плечи руки, прошептала:

– Я выглянула сейчас в окошко, Малькольм. Мне показалось, что звезды светят как-то ярче и стали крупнее, как было когда-то давным-давно!.. И Молчаливый Призрак стал глядеть в небо, точно живой. Выйдем на воздух.

Она взяла его за руку, и Малькольм с нею вышел. Над их головами засветилось бесчисленное множество миров, сверкавших во всей своей славе и торжестве. С долины тянул легкий ветерок, прохладный от свежести гор, пропитанный сладким медовым запахом цветов.

А там, в большом доме, который выстроили из прочного леса Малькольм Мак-Триггер и его брат Дональд, в комнате, окна которой выходили как раз в сторону Призраков, Маретта раскрывала перед Кентом свои последние тайны. Она торжествовала. Губы ее покраснели от поцелуев Кента, и по всему телу у нее разлилась теплота.

Лицо ее стало розовым, как те цветы шиповника, по которым Кент проходил весь день. В этот час ей принадлежал весь мир. Она раскладывала перед собою содержимое пакета, сидя в высоком кресле, в котором так долго прохворала. Но теперь уж она не была инвалидом. А потом и Маретта подала ему пакет, и когда Кент стал разворачивать его, то она подняла обе руки к голове и быстро распустила свои волосы, так что они рассыпались кругом блестящими, пышными волнами.

Развернув пакет, Кент нашел в нем длинную косу женских волос.

– Смотри, Джимс, – обратилась она к нему, – как эта коса выросла с тех пор, как я в тот ужасный вечер отрезала свою прядь волос!

Она немного склонилась к нему.

– Это не мои волосы, успокойся, – продолжала она, ласково похлопывая его по плечу. – Это сокровище дяди Дональда. Это все, что ему осталось от его жены Марии. И в ту ночь, когда Кедсти был убит…

– Теперь я понимаю! – воскликнул Кент, перебивая ее. – Не продолжай! Он задушил Кедсти петлей из этих самых волос! А когда я увидел ее у Кедсти на шее, то… почему ты меня не разубедила тогда же, что эти волосы вовсе не твои?

– Я хотела спасти Дональда…

Она опустила голову.

– Да, Джимс, – продолжала она. – Если бы тогда вошли полицейские, то у них сложилось бы впечатление, будто убийцей действительно была я. И я бы дурачила их до тех пор, пока не узнала, что дядя Дональд достиг безопасного места. Все время потом я держала этот дядин пакет при себе, чтобы доказать при удобном случае, что я вовсе не виновата. И этот случай теперь настал…

Она улыбнулась и протянула руки.

– Я чувствую себя сейчас так хорошо! – воскликнула она. – Мне так бы хотелось сейчас повести тебя гулять и показать тебе мою Долину, Джимс, то есть не мою, а нашу долину – мою и твою – при свете этих громадных звезд! Не завтра, Джимс, а именно сегодня.

Немного позже Призрак смотрел на них. Звезды стали еще ярче и еще крупнее, и белая снежная шапка, точно корона, лежавшая на голове у Призрака, отражала на себе какой-то другой далекий свет; а затем и все другие снеговые горные вершины ярко и величественно засверкали. Это всходила луна. Точно великан, поднимался громадный, необъятный Призрак. Когда Маретта и Кент шли под руку вдоль Долины, она вдруг усадила его рядом с собой на камень и радостно засмеялась. Он крепко пожал ей руку.

– С самого раннего детства, – воскликнула она, – я просиживала целые часы на этом камне и играла, а этот страж смотрел на меня и был все такой же, как и сейчас! Я выросла, любя его, Кент. Мне всегда казалось, что он стережет меня неусыпно, день и ночь оберегая от того, что может надвинуться на нас с востока. Мне всегда казалось, что он ждет того, кто придет ко мне. Теперь я знаю. Этот кто-то – ты, Джимс. А когда меня отвезли туда, в большой город…

Ее пальцы по старой привычке вцепились в его большой палец. Кент ожидал, что она скажет далее.

– …то именно этот страж, – продолжала она с дрожью в голосе, – больше всего притягивал меня к себе, и я стремилась домой. Я тосковала без него, я видела его во сне по ночам. Джимс, ты видишь сейчас этот выступ на его левом плече, похожий на эполет?

– Да, вижу, – ответил Кент.

– За ним по прямой линии отсюда, за целые сотни миль от нас, находятся город Доусон, река Юкон, громадная золотоносная земля, мужчины, женщины, страсти, несправедливости и цивилизация. Только дяде Малькольму и покойному дяде Дональду и известна тропа, по которой можно пройти через эти горы. Я три раза проходила по ней и бывала в Доусоне. Этот страж стоит к ним спиной. Мне всегда казалось, что именно он загромоздил своими камнями этот проход, чтобы никто не мог проникнуть сюда. Он хочет, чтобы эта Долина всегда оставалась девственной. И я тоже. Я хочу, чтобы мы были здесь с тобой одни. С тобой и вот с этими стариками…