Даниил Хармс - Бесстыдники (сборник)

К.-Д.:Что нет?

Дерб.:Не разошлась.

К.-Д.:То есть как?

Дербантова:Да вот так, не разошлась!

К.-Д.:Странно.

Дерб.:Очень.

К.-Д. (подумав): Анна Павловна!

Дерб.:Что?

К.-Д.:Видите ли, Анна Павловна, вы человек уже не молодой, я тоже.

Дерб.:Я помоложе вас.

К.-Д.:Ну да, конечно помоложе!

Дерб.:Ну то-то же!

К.-Д.: (раскланиваясь в публику): Первое действие закончено.

Дерб.:Теперь начнемте второе действие.

К.-Д.:Начинаем!

Дербантова (тыкая пальцем во все стороны): Жик! Жик! Жик!

Кукушин-Дергушин:В ваши лета, Анна Павловна, так шалить не полагается.

Муж:Я выпорол свою дочь, а сейчас буду пороть жену.

Жена и дочь (из за двери): бэ бэ бэ бэ бэ! Мэ мэ мэ мэ мэ!

Муж:Иван! Камердинер Иван!

(входит Иван. У Ивана нет рук).

Иван:Так точно!

Муж:Где твои руки Иван?

Иван:В годы войны утратил их в пылу сражения!

Антон Исаакович.Не хочу больше быть Антоном, а хочу быть Адамом. А ты, Наташа, будь Евой.

Наталия Борисовна (сидя на кардонке с халвой) . Да ты что: с ума сошел!

Антон Исаакович.Ничего я с ума не сошел! Я буду Адам, а ты будешь Ева!

Наталия Борисовна (смотря налево и направо) . Ничего не понимаю!

Антон Исаакович.Это очень просто! Мы встанем на письменный стол, и, когда кто-нибудь будет входить к нам, мы будем кланяться и говорить: «Разрешите представиться – Адам и Ева».

Наталия Борисовна.Ты сошел с ума! Ты сошел с ума!

Антон Исаакович (залезая на письменный стол и таща за руку Наталию Борисовну) . Ну вот, будем тут стоять и кланяться пришедшим.

Наталия Борисовна (залезая на письменный стол) . Почему? Почему?

Антон Исаакович.Ну вот, слышишь два звонка! Это к нам. Приготовься.

В дверь стучат.

Войдите!

Входит Вейсбрем.

Антон Исаакович и Наталия Борисовна (кланяясь) . Разрешите представиться: Адам и Ева!

Вейсбрем падает как пораженный громом.

Занавес

По улице скачут люди на трех ногах. Из Москвы дует фиолетовый ветер.

Занавес

Адам Исаакович и Ева Борисовна летают над городом Ленинградом. Народ стоит на коленях и просит о пощаде. Адам Исаакович и Ева Борисовна добродушно смеются.

Занавес

Адам и Ева сидят на берёзе и поют.

Занавес

Каштанов– Лиза! Я вас умоляю. Скажите мне: кто вы?

Елизавета– Вы отстаните от меня или не отстаните?

Каштанов– Нет! Я не могу! не могу!

Елизав. – Чего вы не можите?

Кашт. – Лиза! Кто вы?

Елизав. – Да что вы привезались ко мне с идиотской фразой. Вы не знаете, кто я, что ли?

Кашт. – Незнаю! Незнаю!

Григорьев (ударяя Семёнова по морде): Вот вам и зима настала! Пора печи топить. Как по вашему?

Семёнов:По моему, если отнестись серьезно к вашему замечанию, то, пожалуй, действительно пора затопить печку.

Григорьев (ударяя Семёнова по морде): А как по вашему, зима в этом году будет холодная или тёплая?

Семёнов:Пожалуй, судя по тому, что лето было дождливое, зима будет холодная. Если лето дождливое, то зима всегда холодная.

Григорьев (ударяя Семёнова по морде): А вот мне никогда не бывает холодно!

Семёнов:Это совершенно правильно, что вы говорите, что вам не бывает холодно. У вас такая натура.

Григорьев (ударяя Семёнова по морде): Я не зябну!

Семёнов:Ох!

Григорьев: (ударяя Семёнова по морде): Что ох?

Семёнов (держась рукой за щеку): Ох! Лицо болит!

Григорьев:Почему болит? (и с этими словами хвать Семёнова по морде)

Семёнов (падая со стула): Ох! Сам не знаю.