Элизабет Мид-Смит - Школьная королева

– Да, Генни, ты ведь не смогла бы надеть свое великолепное шелковое платье, если бы сейчас тебя выбрали королевой. Потому что королева мая должна быть в простом кисейном платье. Пойдем же в дом и будем повеселее. Я ничего не расскажу про тебя, и ты можешь развеселиться, если захочешь.

– Благодарю тебя, Елизавета, попробую сделать над собой усилие, – сказала Генриетта.

– Так будет лучше, – согласилась Елизавета, улыбнулась Генриетте, и подруги вдруг расхохотались. Напряжение исчезло. Через несколько минут девочки вошли в дом.

Комнаты Генриетты Вермонт и Томасины Осборн были рядом. Ночью Томасина услышала, как Генриетта плакала за стенкой, и пробралась к ней. Генриетта поведала ей о свое горе. Томасина не стала, как Елизавета, успокаивать подругу, и согласилась, что произошла несправедливость. Какой позор! Чем уж так хороша Китти О’Донован?

– Вот и Мэри Купп удивляется. Мне удалось ее убедить, – полушепотом добавила Томасина.

Сестры Купп были из числа тех учениц, которые содержались за счет миссис Шервуд, о чем сами девочки не знали – только их родителям это было известно. Не знали этого и другие девочки в школе, и миссис Шервуд надеялась, что этот факт никогда не обнаружится. Миссис Купп в прежние годы была дружна с миссис Шервуд: она вышла замуж за бедного священника, у нее было семеро детей. Миссис Шервуд решила: самое лучшее, что она может сделать для миссис Купп, это взять к себе на обучение ее трех дочерей. Поэтому девочки покинули домик в Манчестере, где они жили в большой тесноте, и, одетые в новые приличные платья, были отосланы в школу миссис Шервуд.

Мэри была средняя из сестер, Матильда – старшая, Джен – младшая. С рождения сестры были знакомы с бедностью. Об этом они решили никому не рассказывать, оказавшись в благоустроенной школе миссис Шервуд. Правда, им выделили не отдельную комнату каждой, как всем другим, а одну на всех, но довольно большую. Между собой сестры были дружны. Среди всех прочих они, самые обыкновенные, ничем не выделялись и не могли блеснуть никакими талантами. Однако Мэри не хотела мириться с таким положением. Лукавая от природы, она задумала добиться всеобщего уважения. Мэри была способна на такие поступки, за любой из которых миссис Шервуд, если бы узнала, немедленно исключила бы ее из школы.

В последнее время Мэри явно подыгрывала честолюбивой Генриетте. И вот ночью, после избрания королевы мая, ее разбудила Томасина Осборн, чтобы рассказать о переживаниях Генриетты. Затем они обе прошмыгнули в комнату несчастной подруги.

– Мне так жаль тебя, Генни, – сказала Мэри тихим и мягким голосом. Встав на колени перед кроватью, она взглянула Генриетте прямо в лицо: – Не придумать ли нам какой-нибудь план? Нужно показать всем, что Китти О’Донован вовсе не такая хорошая.

Генриетту даже несколько смутило такое предложение, а Томасина вообще была поражена. Но дурное быстро укореняется. В течение последней апрельской недели заговорщицы пытались придумать какие-нибудь ситуации, в которых Китти О’Донован предстала бы не в лучшем свете. Когда они в очередной раз шушукались в стороне от других, Мэри сказала:

– Предоставьте это мне. Я сумею кое-что устроить.

– Что? – поспешно спросила Томасина.

Мэри загадочно улыбнулась.

– Узнаете, что случится после майского праздника.

Томасина поежилась.

– Я так боюсь! Если бы ты знала, какой у тебя вид, Мэри. Ты задумала что-то ужасное?

– Ничего такого, чтобы приходить в ужас, – усмехнулась Мэри. – По крайней мере, мне понятны чувства дорогой Генни: нанесено такое оскорбление.

Генриетта одобрительно кивнула.

– Мы ничего не будем делать, пока не пройдет первое мая, – продолжила Мэри. – А потом я сумею унизить эту Китти. И все пожалеют, что выбрали королевой не тебя, Генриетта.

Предпраздничная неделя прошла быстро. И вот в канун праздника Китти назначила фрейлин и статс-дам. В свиту была выбрана и Томасина Осборн, одна из заговорщиц. Вечером, когда Китти, радостно взволнованная, писала письмо своему отцу, другая заговорщица, Мэри Купп, следила за ней из сада. «Так-так, наша королева мая, пример для подражания, нарушает одно из правил школы, – сказала она про себя. – Думаю, мне скоро удастся открыть всем глаза на эту Китти. Но нужно быть уверенной, что Генриетта останется на моей стороне. Если я смогу устроить так, чтобы в будущем году Генриетту выбрали королевой, тогда, конечно, она сделает все для меня».

Мэри тихо вернулась в дом и, никем не замеченная, прошла в комнату, где ее сестры уже готовились ко сну.