Элизабет Мид-Смит - Школьная королева

Поступить в школу миссис Шервуд было довольно трудно. Она ни за что не хотела принимать более определенного количества учениц и трудилась не ради прибыли, а из любви к делу и к своим девочкам. В молодости она потеряла мужа, которого обожала, а сын утонул еще юным.

В тридцать пять лет миссис Шервуд увидела себя обреченной на одинокую, печальную жизнь, лишенную всяких интересов. Будучи богатой и очень образованной, она могла жить для себя или делать добро другим; ей пришла мысль, что она может воспитывать детей. Миссис Шервуд посоветовалась с деканом кафедрального собора в том городе, где жила, и с другими достойными уважения людьми – и открыла школу. Плата за обучение была назначена умеренная, так что ее могли вносить и родители со сравнительно небольшими средствами. Кроме того, школа имела «фонд памяти Шервуда»: деньги, отложенные миссис Шервуд на содержание шести девочек, которые иначе не были бы в состоянии учиться у нее. Она решила, что лучше так сохранить память о муже и сыне, чем какой-то медной доской или памятником. Она никогда не говорила об этом фонде, и учившиеся за счет него девочки не подозревали о нем. В школе не делалось никакого различия между ними и другими ученицами.

Имение Мертон-Геблс располагалось недалеко от моря. Здесь стоял очень старый дом, один из тех домов, в комнатах которых – обшитых панелями, с низкими потолками – и в причудливых коридорах было особенно уютно, по-домашнему; окна со старинными рамами выходили во двор и в прекрасный сад, полный цветов.

Среди тридцати девочек училась одна американка по имени Клотильда Фокстил – пятнадцати лет, тонкая, невысокая, с мягкими черными волосами и странным, вопросительным выражением серых глаз. В Клотильде не было ничего замечательного, но она считалась веселой и нравилась девочкам.

Клотильда находилась в школе уже более года. У нее не имелось никаких шансов стать королевой мая, и она искренне радовалась, что эта честь выпала Кетлин О’Донован. Кетлин, или просто Китти, была действительно общей любимицей и в Мертон-Геблсе заняла завидное положение без малейшего усилия со своей стороны. Просто она, веселая ирландка четырнадцати лет, уроженка Изумрудного острова, обладала хорошим характером, была милой и доброй. Большие черные глаза, розовые щеки и маленькие, ровные белые зубы делали лицо Китти симпатичным. Все располагало в ней: ее веселость, звонкий смех, простое обхождение и нежная душа. Если у кого-нибудь в школе случалась неприятность – посылали за Китти: «Китти, не сделаешь ли это? – Китти, сделай то… – Помоги, Китти. – Мы не можем обойтись без тебя, Китти». И Китти никогда не отказывала и делала все, что могла.

Познакомимся и с некоторыми другими воспитанницами. Это Елизавета Решлей, красивая, самостоятельная, из старинного корнуэльского рода; Мэри Дов, дочь старой приятельницы миссис Шервуд; Генриетта Вермонт, родные которой жили в одном из предместий западной части Кенсингтона; три сестренки с севера Англии, Мэри, Матильда и Джен Купп, – добродушные, приветливые, но неяркие, ничем особенно не выделявшиеся, так что Елизавета Решлей выражала иногда сожаление по поводу их пребывания в школе, а Мэри Дов ее останавливала, и Генриетта прибавляла:

– Не говори так, Елизавета. Миссис Шервуд была бы недовольна, если бы слышала твои слова.

Маргарита Лэнгтон слыла одной из самых умных среди воспитанниц, к тому же имела сильный характер. Она дружила с Томасиной Осборн. Подружки опекали Марию Банистер, появившуюся в школе недавно. Леди Марии, дочери графа, только что исполнилось тринадцать лет. Это была хорошенькая девочка очень маленького роста и довольно слабого здоровья; ее мать подумала, что ей будет полезно пожить у миссис Шервуд.

Учились в школе еще две француженки, Анжелика и Корделия л’Эстранж, и три немки – Маргарита, Альвина и Дельфина фон Шторм. Как и другие названные девочки, они будут играть определенную роль в нашей истории.

В Мертон-Геблсе жили три учительницы – мисс Хиз, мисс Хонебен и мисс Уэринг. Мисс Хиз была главной помощницей миссис Шервуд, мисс Уэринг занималась с самыми отсталыми ученицами. Мисс Хонебен, полненькая, с блестящими глазами и живой улыбкой, вызывала у всех маленьких девочек желание именно к ней обращаться за советом и утешением. Когда леди Марии по приезде в школу предстояло провести первую ночь, мисс Хонебен пошла с девочкой в ее хорошенькую спальню, помогла ей лечь в кровать, накрыла ее теплым одеялом, поцеловала несколько раз и сказала, что если Марии хочется поплакать, то в этом нет ничего дурного, и осталась с новенькой воспитанницей, пока та не уснула. С этой минуты Мария знала, что приобрела друга, и в ее кротких серых глазах появилось новое выражение, не похожее на то отчаяние, которое заметила в них миссис Шервуд, когда девочка впервые вышла из школьного автобуса.