Уильям Йейтс: У ястребиного источника

Нет, я останусь.

Вновь эта птица кличет!

Нет, не птица.

Но я же слышал ястребиный крик;
Откуда он? Когда я шел сюда,
Огромный серый ястреб налетел
Внезапно с неба; много ястребов
Спускал я на добычу, но такого
Не видывал. Он словно разодрать
Меня стремился клювом – иль ударить
Крылом. Пришлось мне обнажить свой меч,
Чтоб отогнать его. Он полетел
Прочь, от скалы к скале. Я вслед за ним
Бросая камни, с добрых полчаса
Шел по горам, покуда не набрел
На это место. Тут исчез мой ястреб.
А жаль – его бы приручить неплохо.

Не птица пред тобой была, а сида –
Колдунья с гор, безжалостная ведьма,
Она тут часто между скал блуждает,
Губя и в грех вводя. Ее завидя,
Воинственные женщины с холмов
Приносят жертвы ей и точат копья.
Тот проклят, кто посмеет заглянуть
В ее глаза сухие. Не надейся
На поступь гордую и твердый голос:
Будь самый ты удачливый из смертных,
Остерегись! Для тех, кто полон жизни,
Она всего опасней; старики
Уж прокляты. Проклятием бывает
Любовь, которую не удержать,
Иль ненависть, примешанная к страсти,
Или она детей у вас убьет
И вы их вдруг найдете у порога –
Растерзанных, в крови, – или безумье
Заставит вас самих убить дитя
Своей рукою.

Ты сюда приставлен
Отпугивать пришельцев? О старик!
Ты высох, как сухие эти листья
Безжизненные…

Снова крик раздался.
Он вырвался из горла этой девы;
Но почему она кричит, как ястреб?

Вскричала не она – вскричало горло,
Вернее, некий дух вскричал из горла;
Теперь я понимаю, почему
Весь день она так странно цепенела.
Взгляни – ее трясет как в лихорадке,
В нее вселился кто-то. В этом жутком
Беспамятстве она убьет, предаст –
И ничего потом не будет помнить,
Сгребая тупо сор листвы увядшей;
Но листья будут влажны – потому что
Вода как раз в то время приходила;
Припадок этот – предзнаменованье:
Сейчас раздастся плеск. Прочь, прочь отсюда!
Оставь меня! Я стар – я ждал всю жизнь;
И если не сейчас, то никогда
Уж не дождусь. Прихлынет, может быть,
Лишь пригоршня воды.

Я удержу
Ее в ладонях, и мы выпьем оба;
И крохотную горстку – пополам
Разделим.

Поклянись: я выпью первым.
Ведь юность алчна – если что пригубит,
До капли выпьет. Не гляди туда;
Она, почуяв, обращает очи
На нас – и страшен взор ее нездешний,
В нем кротости девичьей нет следа.

Что смотришь на меня, как ястреб грозный?
Будь ты колдунья, птица или дева,
Я не боюсь тебя.

Что хочешь делай,
А я отсюда не уйду, покуда
Не сделаюсь и сам, как ты, бессмертным.

О Боже, оборони
От яростного пришельца,
Что в нашу кровь проникает.

Уже безумье овладело им,
Он побледнел, он начал спотыкаться.

Дичись, как хочешь, сумрачная птица –
Ты будешь на моей руке сидеть.
Иные королевами звались,
А сделались ручными.

Там плеснуло!
Родник забил. Вода бежит, вода!..

Вовеки он не вернет
Тот миг, что вернуть нельзя,
Жалей или не жалей;
А мог бы жить без забот,
Лаская старого пса,
В кругу родни и друзей.