Оскар Уайльд - Сказки

– Почему же ты плачешь? – спросила опять Ласточка. – Ты меня промочил насквозь.

– Когда я был жив и у меня было живое человеческое сердце, – отвечал принц, – я не знал, что такое слезы. Я жил во дворце Sans Souci [1], куда не дозволено было проникать горю. Днем я играл в саду с моими приближенными, а вечера проводил в танцах в большом зале. Высокая стена окружала сад, и я не старался узнать, что происходило за ней, – всё вокруг меня было так прекрасно! Придворные звали меня Счастливым Принцем, и я действительно был счастлив, если счастье заключается в удовольствиях. Так я жил, так и умер. И теперь, когда меня уже нет в живых, они вознесли меня так высоко, что я могу видеть все бедствия и всю нищету моего города, и, хотя мое сердце теперь из свинца, я не могу удержаться от слез.

«Значит, он не полностью золотой!» – подумала Ласточка про себя; но она была слишком деликатна, чтобы делать вслух замечания, касающиеся других.

– Там, далеко, – продолжал Принц тихим, музыкальным голосом, – далеко, на маленькой улице стоит бедный домик. Одно из окон его открыто, и я вижу сидящую у стола женщину. У нее усталое, поблекшее лицо, загрубевшие от работы руки, пальцы ее все исколоты иглой – она золотошвейка. Она вышивает к предстоящему балу пышный узор на роскошном платье прекраснейшей из фрейлин королевы. А в углу комнаты в кроватке лежит ее больной сын. Он мечется в жару и требует апельсинов. А мать ничего не может дать ему, кроме простой воды, и потому он плачет. Ласточка, Ласточка, быстрокрылая Ласточка, отнеси ей рубин из моего меча: мои ноги прикреплены к пьедесталу, и я не могу тронуться с места.

– Меня ждут в Египте, – отвечала Ласточка. – Друзья мои, летая вдоль Нила, шепчутся с цветами лотосов. Скоро они полетят к усыпальнице великого фараона. Сам фараон лежит там в своем роскошном гробу. Он обернут в желтые ткани и набальзамирован ароматными травами. На шее у него длинная цепь из бледно-зеленой яшмы, а руки его похожи на поблекшие листья.

– Ласточка, Ласточка, маленькая Ласточка, – сказал Принц. – О, если бы ты осталась здесь на одну только ночь и была бы моим вестником! Ребенок томится жаждой, а мать его так печальна.

– Мне кажется, что я не люблю мальчиков, – отвечала Ласточка. – Прошлым летом, когда я жила на реке, я знала двух мальчиков, сыновей Мельника. Они всегда бросали в меня камнями. Конечно, им не удавалось задеть меня! Мы, ласточки, слишком хорошо летаем, и кроме того, мои предки славились ловкостью, но все же это было непочтительно с их стороны.

Но Счастливый Принц смотрел так печально, что Ласточке стало жаль его.

– Здесь очень холодно, – сказала она, – но я проведу с тобой одну ночь и исполню твое поручение.

– Благодарю тебя, милая птичка, – сказал Принц.

И вот Ласточка выклевала большой рубин из меча принца и, держа его в клюве, полетела над крышами города.

Она миновала соборную колокольню, украшенную белыми мраморными ангелами; пролетела перед дворцом, откуда доносились звуки бальной музыки. Прекрасная девушка вышла на балкон в сопровождении своего поклонника.

– Как чудны звезды и как велико могущество любви! – сказал он ей.

– Надеюсь, что мое платье будет готово к большому балу, – отвечала она, – я велела на нем вышить крестовник, но золотошвейки так ленивы.

Ласточка перелетела через реку и заметила фонари на высоких мачтах судов. В гетто она видела старых евреев, взвешивавших монеты на чашках медных весов. Достигнув бедного домика, она заглянула в него; мальчик в лихорадке метался в своей постельке, а мать заснула, уронив голову на руки: бедная так устала. Мигом влетела Ласточка в комнату и положила большой рубин на стол, рядом с наперстком швеи.

Затем она несколько раз облетела вокруг кроватки, обмахивая своими крылышками горячий лобик ребенка.

– Как мне стало хорошо, – сказал мальчик, – должно быть, я скоро поправлюсь. – И он сладко заснул.

Тогда Ласточка вернулась к Счастливому Принцу и обо всем рассказала ему:

– И странно, – заключила она свой рассказ, – мне теперь очень тепло, хотя на дворе стоит стужа.

– Это потому, что ты сделала доброе дело, – сказал Принц. И маленькая Ласточка задумалась над этим, но скоро заснула: размышления всегда нагоняли на нее сон.

На рассвете она полетела к реке и стала купаться.

– Что за странное явление, – сказал профессор орнитологии, проходивший по мосту, – купающаяся ласточка зимой!