Эдвард Бульвер-Литтон - Король англосаксов

– Тяжела ответственность, которую ты на меня, по незнанию, возлагаешь! Один неосторожный, необдуманный шаг может сгубить меня: Гви вспыльчив и заносчив, он способен, в ответ на мое приказание, освободить Гарольда, прислав мне его голову. Много земель будет стоить мне выкуп из его рук Гарольда, но верь моему слову: половина герцогства не покажется мне слишком тяжелой жертвой для спасения графа!! Ступай и отдохни!

– Не во гнев тебе, герцог, – вмешался де-Гравиль. – Мы друзья с этим таном! Позволь мне наблюдать, чтобы его угощали достойно его сану… хотелось бы мне также ободрить и утешить его в печали.

– Пожалуй, но такого благородного гостя должен прежде всего принять мой первый стольник.

Обратившись к герольду, герцог приказал ему проводить Годрита к Фиц-Осборну, жившему во дворце, и просить последнего позаботиться о приезжем.

Когда тан удалился, Вильгельм начал ходить взад и вперед по комнате.

– Он у меня в руках! – воскликнул он в восторге. – Не как свободный гость вступит он в мой дворец, а в качестве выкупленного моей щедростью узника. Отправляйся, Малье, к этому англичанину и жужжи ему в уши всевозможные сказки о свирепости Гви. Опиши ему ярко затруднения, которые навлечет на меня освобождение Гарольда. Уверь его в опасности положения пленника и в громадности моей жертвы… понял ли ты меня?

– Я норманн, – ответил де-Гравиль с лукавой улыбкой, – а норманны, способны накрыть целое царство полой полукафтана. Ты будешь мной доволен.

– Так иди же, иди и пошли мне сюда Ланфранка… нет, стой, не Ланфранка: он слишком совестлив… Фиц-Осборна… нет, он чересчур горд… Ступай к моему брату Одо и проси его немедленно прийти ко мне.

Рыцарь с глубоким поклоном удалился, а Вильгельм продолжал шагать из угла в угол, радуясь своей хитрости.

Граф понтьеский решился освободить своего высокородного пленника только после продолжительных переговоров с герцогом, и после получения значительного выкупа. Трудно сказать, было ли это действительно выкупом или только платой за искусное содействие герцогу.

Граф сам вывел Гарольда из заключения и проводил его с величайшим почетом до chateau d'Eu, где пленник был встречен Вильгельмом, который даже помог ему соскочить с лошади и крепко обнял его.

В замке были собраны, в честь знаменитого гостя, самые влиятельные вельможи Нормандии – весь цвет ее дворянства: Гуго де-Монфор, Рожер де-Бомон, поседевшие в битвах советники герцога; Анри, сир де-Феррер, прозванный так вследствие его замечательных оружейных заводов;

Рауль де-Танкарвиль, бывший наставник герцога; Жоффруа де-Мандевиль, Тустень-прекрасный, имя которого выдавало его датское происхождение. Присутствовали еще:

Гуго де-Гранмениль, недавно вернувшийся из изгнания, Гюмфрей де-Боген, замок которого существует и поныне в Каркутане, Лаци и д'Энкур, владевшие громадным количеством земель. Были, наконец, Вильгельм де-Монфише, Роже Бигот, Рожер де-Мортимер и множество других именитых людей. Сверх того, Гарольд увидел всех ученых прелатов и епископов норманнских, а в их числе Одо, брата Вильгельма, и Ланфранка. Незначительным рыцарям и предводителям, тоже захотевшим полюбоваться на Гарольда, почти вовсе не было места в замке, несмотря на его обширность.

При виде статного, красивого графа пронесся шепот удивления между всеми присутствовавшими, так как норманны чрезвычайно ценили силу и красоту.

Весело разговаривая с ним, герцог, повел его в назначенную для него анфиладу, где уже дожидались Гакон и Вольнот.

– Не желаю мешать твоему свиданию с братом и племянником, – произнес герцог ласково, удаляясь из комнаты.

Вольнот кинулся к Гарольду в объятия, но застенчивый Гакон прикоснулся губами только к его одежде.

Поцеловав Вольнота, Гарольд обнял племянника, которого он тоже очень сильно любил, и сказал дружелюбно:

– Ты уже стал взрослым юношей, я не могу сказать тебе: «Будь мне отныне сыном!» – а потому скажу: «Будь моим братом на место отца твоего Свена!..» Ну а ты, Вольнот, сдержал ли свое слово – остаться навсегда настоящим саксонцем?

– Тише! – шепнул Гакон. – У здешних стен есть уши.

– Но едва ли они поймут по-саксонски, – заметил Гарольд, нахмурив слегка брови.

– Да, при таком условии нам нечего бояться, – сказал ему Гакон.

– Да, надеюсь, что так, – проговорил Гарольд.

– Опасения Гакона неосновательны, милый брат: он несправедлив к герцогу! – заметил Вольнот.