Томас Майн Рид - Гаспар-гаучо. Затерявшаяся гора

Зная, что случилось на берегу притока Пилькомайо, читатель легко догадается, зачем Гаспар выехал из усадьбы в такой необычный час – после полудня. Ведь мы встречаемся с ним в тот самый день, в утро которого Гальбергер с дочерью отправился в стан тобасов. Они не вернулись вовремя, и беспокойство сеньоры, охваченной тяжелым предчувствием, передалось домочадцам. Не выдержав, она послала Гаспара на поиски.

Не только в области пампасов, но и во всей Южней Америке трудно было найти более подходящего для такого поручения человека. Равного Гаспару следопыта не было среди аргентинских гаучо, а его сообразительность и смелость стояли выше всяких похвал. С отъездом гаучо сеньора сразу успокоилась. Не такой человек был Гаспар, чтобы замешкаться в пути или не найти пропавших! Но на этот раз гаучо, нарушив свои правила, уклонился с прямого пути к стану индейцев, куда поехал хозяин с дочкой.

Дело в том, что он заметил страуса-самца, за которым шла самка. А между тем еще вчера Гальбергер велел ему непременно добыть для каких-то научных целей страуса – первого же страуса, какой попадется. И вот Гаспару попался великолепный экземпляр в самом пышном оперении. Страус этот был не так пуглив и осторожен, как другие, и гаучо решил потратить на него несколько минут. Отвязав от седла свою болу, он галопом пустился за страусом.

Конь у Гаспара, как и у всякого гаучо, был отличный, и, проскакав около мили, он достаточно приблизился к птицам, чтобы пустить в ход болу. Раскрутив ее над головой и выбросив шары вперед, Гаспар с удовольствием увидел, как стреноженный самец повалился на траву.

Подъехав к огромной связанной птице, гаучо для большей верности перерезал ей горло ножом, а затем распутал болу и повесил ее на старое место – на седло.

– Хотел бы я знать, – заговорил он, глядя на убитую птицу, – какая часть этого красавца нужна хозяину?.. А ведь в самом деле красавец! Право, я такого и не видывал… Но все-таки что же ему нужно? Может, один только хвост, а может, голова? Птица ведь тяжелая… Но что поделаешь. Раз ничего не известно, придется захватить всю тушу.

С этими словами он схватил страуса за ногу и подтянул его к коню, стоявшему совершенно неподвижно: гаучо приучают своих лошадей ждать хозяина на месте, так что ни привязывать, ни треножить их не приходится.

– Каррамба! – невольно воскликнул Гаспар, приподнимая птицу с земли. – Ну и тяжесть! Не легче четверти быка… Пожалуй, я напрасно спутался с проклятой птицей, но теперь поздно раздумывать. Времени терять нельзя! Ну-ка, сеньор авеструц, пожалуйте сюда…

И, взвалив страуса – гаучо называют эту птицу «авеструц» – на круп коня, он крепко привязал его веревкой.

Вот он снова в седле и оглядывается кругом, соображая, куда ехать. Ответить на этот вопрос было не так просто: убегая от охотника, страус сделал немало поворотов и петель. Хорошо зная окружающую равнину, гаучо все-таки потерял направление. Это было немудрено: пампасы очень однообразны – везде волнистые холмы и пальмовые рощицы. Ни одной значительной возвышенности, ни одной своеобразной детали.

Гаучо показалось, что он совсем сбился с пути, и уже проклинал себя, а кстати, и соблазнителя-страуса.

– Дурацкий страус, черт его побери! – воскликнул он, растерянно оглядываясь. – Жаль, что я не позволил этому долговязому болвану идти своей дорогой. Вот теперь и плутай из-за него. Нечего сказать, приятная история. Что же мне теперь делать? Я даже домой дороги не знаю… Хотя на что она мне? Разве могу я вернуться ни с чем? Уж придется порыскать, пока не найду пути.

И гаучо тронул коня и пустился на поиски. Он знал, что стан тобасов расположен к западу, и направил коня по солнцу. Вскоре он заметил на равнине предмет, который помог ему с точностью установить дорогу. Это было огромное дерево – «омбу», породы, которая у гаучо пользуется особым почетом за раскидистую прохладную сень, спасающую от жгучих лучей солнца. В тени омбу гаучо ставят свои ранчо [28]. Под деревом, которое встретилось Гаспару, никакого жилья не было, но Гаспар его узнал: охотясь, он часто отдыхал в его тени, покуривая сигарету.

Теперь он радостно улыбнулся: дерево отмечало как раз середину прямого пути от эстансии к становищу тобасов.

Гаучо уже знает, где он и куда надо ехать.

Он на прямой дороге – и гонит лошадь крупной рысью, чтобы наверстать потерянное время.

Дорога найдена, но Гаспар не доволен собою. Правда, он оказал услугу ученому, но ради этого задержался в пути и заставил ждать хозяйку. Возможно, что теперь он разъедется с Гальбергером и Франческой и вынужден будет вернуться домой один. Впрочем, за Гальбергера Гаспар не слишком боялся: зная его характер, он мог предположить, что охотник-натуралист встретил на пути какое-нибудь редкое животное или растение, увлекся охотой или наблюдением и совсем забыл обещание, данное жене.