Александр Дюма - Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть пятая

© ООО ТД «Издательство Мир книги», оформление, 2008

© ООО «РИЦ Литература», комментарии, 2008

Арамис угадал: выйдя из дома на площади Бодуайе, герцогиня де Шеврез приказала кучеру ехать домой.

Она, по-видимому, боялась, что за ней следят, и хотела таким образом придать своей прогулке невинный вид. Но как только она вернулась в свой дом и убедилась, что никто за ней не следит и не собирается ее беспокоить, она велела открыть калитку в саду, которая выходила на другую улицу, и направилась на улицу Круа-де-Пти-Шан, где жил господин Кольбер.

Мы сказали, что наступил вечер, – точнее было бы сказать, что наступила ночь, и ночь весьма темная. Заснувший Париж окутывал снисходительной темнотой и благородную герцогиню, плетущую свою политическую интригу, и простую горожанку, которая после позднего ужина в городе, под руку со своим любовником, возвращалась по самой длинной дороге к домашнему очагу.

Госпожа де Шеврез привыкла к так называемой «ночной политике» и прекрасно знала, что министры никогда не запираются, даже у себя дома, от молодых и красивых женщин, боящихся пыли контор, и от пожилых и опытных дам, опасающихся нескромного эха министерств.

Герцогиню встретил у подъезда лакей, и, по правде сказать, встретил довольно плохо. Он даже заметил, посмотрев ей в лицо, что в такой час и в таком возрасте неудобно отрывать господина Кольбера от его ночной работы.

Но герцогиня де Шеврез, не рассердившись, написала на листке из записной книжки свое имя – громкое имя, которое столько раз неприятно звучало для слуха Людовика XIII и великого кардинала.

Она написала это имя размашистым, небрежным почерком вельмож той эпохи, сложила бумагу особенным, лишь ей свойственным образом и передала ее молча, но с таким высокомерным видом, что наглый малый, привыкший чуять господ, опустил голову и побежал к господину Кольберу.

Можно не добавлять, что, развернув листок, министр вскрикнул, и этот легкий крик окончательно убедил лакея в том, как серьезно надо отнестись к таинственной гостье: он побежал за герцогиней.

Она с трудом поднялась на второй этаж красивого нового дома, отдохнула на площадке, чтоб не войти запыхавшись, и предстала перед господином Кольбером, который сам перед ней раскрыл дверь.

Герцогиня остановилась на пороге, чтоб хорошенько разглядеть того, с кем ей придется иметь дело. Его круглая тяжелая голова, густые брови, уродливая гримаса на лице, придавленном как бы священнической скуфьей [1] Скуфья (скуфейка) – остроконечная бархатная черная или фиолетовая мягкая шапочка у православного духовенства. , навели ее на мысль, что будущие ее переговоры будут незатруднительны, но малоинтересны, ибо такая грубая натура, казалось, должна быть малочувствительной к утонченной мести или к ненасытному честолюбию.

Но когда герцогиня ближе пригляделась к черным пронзительным глазкам, к продольной морщине на выпуклом строгом лбу, к сжатым губам, которые только неопытные наблюдатели считали добродушными, она переменила мнение и подумала: «Я нашла нужного мне человека».

– Чему обязан я честью вашего посещения, сударыня? – спросил интендант финансов.

– Тому, что мне нужны вы, сударь, а я нужна вам.

– Я счастлив, сударыня, слышать первую часть вашей фразы, что же касается второй…

Госпожа де Шеврез села в кресло, которое ей пододвинул Кольбер.

– Господин Кольбер, вы интендант финансов?

– Да, сударыня.

– И вы хотели бы быть суперинтендантом?

– Сударыня!

– Не отрицайте, это бесполезно и только удлинит наш разговор.

– Однако, сударыня, несмотря на все мое доброе желание, несмотря на вежливость, с которой я отношусь к даме вашего положения, ничто не заставит меня признаться в том, что я стараюсь сесть на место моего начальника.

– Я вам ничего не говорила, господин Кольбер, о том, что вы «стараетесь сесть» на место своего начальника. Разве я нечаянно произнесла это слово? Не думаю. А вот слово «заменить» менее воинственно и более правильно грамматически, как говорил господин де Вуатюр [2] Вуатюр Венсан (1598–1648) – французский поэт, творчество которого выразилось в основном в салонной лирике (мадригалы, сонеты, рондо). Член Французской академии с момента ее создания. . Итак, я утверждаю, что вы стремитесь заменить господина Фуке.