Федор Достоевский - Игрок (сборник)

– А что такое zéro? [37] Ноль (франц.). Вот этот крупёр, курчавый, главный-то, крикнул сейчас zéro? И почему он все загреб, что ни было на столе? Эдакую кучу, все себе взял? Это что такое?

– A zéro, бабушка, выгода банка. Если шарик упадет на źro, то все, что ни поставлено на столе, принадлежит банку без расчета. Правда, дается еще удар на розыгрыш, но зато банк ничего не платит.

– Вот те на! а я ничего не получаю?

– Нет, бабушка, если вы пред этим ставили на zero, то когда выйдет zéro, вам платят в тридцать пять раз больше.

– Как, в тридцать пять раз, и часто выходит? Что ж они, дураки, не ставят?

– Тридцать шесть шансов против, бабушка.

– Вот вздор! Потапыч! Потапыч! Постой, и со мной есть деньги – вот! – Она вынула из кармана туго набитый кошелек и взяла из него фридрихсдор. – На, поставь сейчас на zéro.

– Бабушка, zéro только что вышел, – сказал я, – стало быть, теперь долго не выйдет. Вы много проставите; подождите хоть немного.

– Ну, врешь, ставь!

– Извольте, но он до вечера, может быть, не выйдет, вы до тысячи проставите, это случалось.

– Ну, вздор, вздор! Волка бояться – в лес не ходить. Что? проиграл? Ставь еще!

Проиграли и второй фридрихсдор; поставили третий. Бабушка едва сидела на месте, она так и впилась горящими глазами в прыгающий по зазубринам вертящегося колеса шарик. Проиграли и третий. Бабушка из себя выходила, на месте ей не сиделось, даже кулаком стукнула по столу, когда крупёр провозгласил «trente six» [38] Тридцать шесть (франц.). вместо ожидаемого zéro.

– Эк ведь его! – сердилась бабушка, – да скоро ли этот зеришка проклятый выйдет? Жива не хочу быть, а уж досижу до него! Это этот проклятый курчавый крупёришка делает, у него никогда не выходит! Алексей Иванович, ставь два золотых за раз! Это столько проставишь, что и выйдет zéro, так ничего не возьмешь.

– Бабушка!

– Ставь, ставь! Не твои.

Я поставил два фридрихсдора. Шарик долго летал по колесу, наконец стал прыгать по зазубринам. Бабушка замерла и стиснула мою руку, и вдруг – хлоп!

– Zéro, – провозгласил крупёр.

– Видишь, видишь! – быстро обернулась ко мне бабушка, вся сияющая и довольная. – Я ведь сказала, сказала тебе! И надоумил меня сам Господь поставить два золотых. Ну, сколько же я теперь получу? Что ж не выдают? Потапыч, Марфа, где же они? Наши все куда же ушли? Потапыч, Потапыч!

– Бабушка, после, – шептал я, – Потапыч у дверей, его сюда не пустят. Смотрите, бабушка, вам деньги выдают, получайте!

Бабушке выкинули запечатанный в синей бумажке тяжеловесный сверток с пятидесятью фридрихсдорами и отсчитали не запечатанных еще двадцать фридрихсдоров. Все это я пригреб к бабушке лопаткой.

– Faites le jeu, messieurs! Faites le jeu, messieurs! Rien ne va plus? [39] Делайте вашу ставку, господа! Делайте вашу ставку! Больше никто не ставит? (франц.) – возглашал крупёр, приглашая ставить и готовясь вертеть рулетку.

– Господи! опоздали! сейчас завертят! Ставь, ставь! – захлопотала бабушка, – да не мешкай, скорее, – выходила она из себя, толкая меня изо всех сил.

– Да куда ставить-то, бабушка?

– На zéro, на zéro! опять на zéro! Ставь как можно больше! Сколько у нас всего? Семьдесят фридрихсдоров? Нечего их жалеть, ставь по двадцати фридрихсдоров разом.

– Опомнитесь, бабушка! Он иногда по двести раз не выходит! Уверяю вас, вы весь капитал проставите.

– Ну, врешь, врешь! ставь! Вот язык-то звенит! Знаю, что делаю, – даже затряслась в исступлении бабушка.

– По уставу разом более двенадцати фридрихсдоров на zero ставить не позволено, бабушка, – ну, вот я поставил.

– Как не позволено? Да ты не врешь ли? Мусье! мусье! – затолкала она крупёра, сидевшего тут же подле нее слева и приготовившегося вертеть, – combien zéro? douze? douze? [40] Сколько ноль? двенадцать? двенадцать? (франц.)

Я поскорее растолковал вопрос по-французски.

– Oui, madame [41] Да, сударыня (франц.). , – вежливо подтвердил крупёр, – равно как всякая единичная ставка не должна превышать разом четырех тысяч флоринов, по уставу, – прибавил он в пояснение.

– Ну, нечего делать, ставь двенадцать.

– Le jeu est fait! [42] Ставка сделана (франц.). – крикнул крупёр. Колесо завертелось, и вышло тринадцать. Проиграли!

– Еще! еще! ставь еще! – кричала бабушка. Я уже не противоречил и, пожимая плечами, поставил еще двенадцать фридрихсдоров. Колесо вертелось долго. Бабушка просто дрожала, следя за колесом. «Да неужто она и в самом деле думает опять zéro выиграть?» – подумал я, смотря на нее с удивлением. Решительное убеждение в выигрыше сияло на лице ее, непременное ожидание, что вот-вот сейчас крикнут: zéro! Шарик вскочил в клетку.