Джеймс Фенимор Купер - Шпион, или Повесть о нейтральной территории

– Как вы полагаете, – спросил он шепотом, когда они вдвоем направились к выходу, – он будет жить?

– Будет!

– Слава богу! – воскликнул молодой человек и поспешил вниз.

Он зашел на минуту в гостиную, где, как обычно, собралось все семейство Уортон. Теперь лицо майора сияло улыбкой, и он сердечно, хотя и торопливо поздоровался со всеми. Бегство и возвращение капитана Уортона не привлекли его внимания; казалось, он считал, что капитан и не уходил оттуда, где они расстались перед боем. На поле сражения они не встретились. Английский офицер гордо отошел к окну и ни словом не прерывал Данвуди.

После всех переживаний этого бурного дня Френсис и Сара очень устали; обе они молчали, а беседу поддерживала лишь мисс Пейтон.

– Есть ли надежда, кузен, что ваш друг выживет? – спросила она и, приветливо улыбаясь, подошла к своему родственнику.

– Конечно, есть, конечно, дорогая мисс Пейтон! – с радостью ответил майор. – Ситгривс сказал, что рана не смертельна, а он никогда меня не обманывал!

– Это известие радует меня не меньше, чем вас, – человек, который дорог вам, майор Данвуди, не может не вызывать теплых чувств в сердцах ваших друзей.

– Добавьте – так заслуженно дорог, – горячо сказал молодой человек. – Синглтон – добрый гений нашего полка, его любят все; он такой мягкий, справедливый, благородный, кроткий, как ягненок, и нежный, как голубка… однако на поле битвы Синглтон превращается в льва.

– Вы говорите о нем, как о возлюбленной, майор Данвуди, – улыбаясь, заметила мисс Пейтон и бросила взгляд на младшую племянницу, которая, побледнев, сидела в углу, прислушиваясь к разговору.

– Я и вправду люблю его, как невесту! – пылко воскликнул взволнованный майор. – Но он нуждается в заботе и покое, теперь все зависит от ухода за ним.

– Поверьте, сэр, – с достоинством сказала мисс Пейтон, – под этой крышей у него ни в чем не будет недостатка.

– Извините меня, дорогая мисс Пейтон, – вы – сама доброта, но Синглтону сейчас нужна забота, которая многим мужчинам могла бы показаться докучливой. В такие трудные минуты и так тяжко страдая, воин порой нуждается в женской нежности.

При этих словах он взглянул на Френсис с таким выражением, что у нее опять сжалось сердце. Вспыхнув, она поднялась со стула и сказала:

– Все внимание, какое возможно оказать человеку постороннему, будет оказано вашему другу.

– Ах, – покачав головой, воскликнул майор, – холодное “постороннему” убьет его! Ему нужно ежеминутно облегчать страдания, ходить за ним нежно и любовно.

– Это обязанности жены или сестры.

– Сестры! – повторил Данвуди, и кровь бросилась ему в лицо. – Да, сестры! У него есть сестра; она могла бы появиться здесь завтра с восходом солнца… – Он замолчал, задумался, с беспокойством посмотрел на Френсис, потом тихо добавил:

– Это необходимо Синглтону, и это должно быть сделано.

Женщины не без удивления заметили, что выражение лица майора изменилось. Наконец мисс Пейтон сказала:

– Если сестра капитана Синглтона от нас неподалеку, то я и мои племянницы охотно приглашаем ее приехать.

– Так надо, иначе поступить нельзя, – сказал Данвуди с нерешительностью, которая не вязалась с тоном, каким он только что говорил. – Нужно послать за ней сегодня же вечером.

Словно желая переменить тему, он подошел к капитану Уортону и тихо промолвил:

– Генри Уортон, честь для меня дороже жизни, но я знаю, мне нечего беспокоиться, раз она в ваших руках! Оставайтесь здесь без охраны, пока мы не уйдем из Вест-Честера, а это произойдет через несколько дней.

Отчужденность в поведении молодого Уортона исчезла, и, взяв протянутую Данвуди руку, он с теплотою ответил:

– Я не обману ваше великодушное доверие, Пейтон, даже если буду уверен, что ваш Вашингтон повесит меня, как повесил Андре.

– Генри, Генри Уортон, – с укором сказал Данвуди, – вы плохо знаете человека, который командует нашей армией, иначе не бросили бы ему такого упрека! Но меня призывают мои обязанности, и я должен покинуть дом, где мне хотелось бы остаться и где вы не можете чувствовать себя очень несчастным.

Пройдя мимо Френсис, Данвуди, как бывало, взглянул на нее с нежной улыбкой, и ужасное впечатление, произведенное на нее женихом, когда он вернулся с поля битвы, несколько сгладилось.

В числе ветеранов, которые в это тревожное время, позабыв о своем стариковском покое, стали на защиту родины, был и полковник Синглтон. Он родился в Джорджии и с ранних лет нес солдатскую службу. Как только началась война за свободу, он предложил родной стране свои услуги; из уважения к нему они были приняты. Однако преклонный возраст и слабое здоровье мешали старику участвовать в сражениях, и ему поручали важные посты, на которых он мог верно и бдительно служить своим соотечественникам, не подвергаясь тяготам военных походов. В последний год ему была доверена охрана дорог, ведущих в нагорье; сейчас он вместе с дочерью находился в горах, на расстоянии однодневного перехода от места, где Данвуди сражался с неприятелем. Раненый офицер, о котором мы упоминали, был единственным сыном полковника. Вот к нему-то и собирался Данвуди послать вестового с грустным известием о ранении молодого капитана и с приглашением от семейства Уортон, на которое мисс Синглтон, конечно, должна была отозваться и не мешкая приехать ухаживать за братом.