Джейн Остин - Нортенгерское аббатство (сборник)

– Было бы крайне возмутительно его порвать, – молвила она, – не правда ли? Такой тонкий муслин. Я, например, во всей зале не увидела ничего лучше, уверяю тебя.

– Как это неудобно, – прошептала Кэтрин, – что у нас тут нет ни единого знакомца!

– Да, моя дорогая, – совершенно невозмутимо ответствовала г-жа Аллен, – в самом деле весьма неудобно.

– Что нам делать? Джентльмены и дамы за столом глядят на нас так, будто не понимают, зачем мы сюда явились, – мы как будто навязываемся их обществу.

– Да уж, действительно. Сие весьма неприятно. Хорошо бы у нас тут имелось множество знакомцев.

– Хорошо бы у нас имелось хоть сколько-нибудь – нам было бы к кому подойти.

– Совершенно верно, дорогая моя; знай мы хоть кого-то, мы бы присоединились к ним тотчас. В прошлом году сюда ездили Скиннеры – жаль, что теперь их нет.

– В таком случае нам, быть может, лучше уйти? Видите, для нас нет чашек.

– В самом деле нет. Как досадно! Но, полагаю, нам лучше посидеть смирно – в подобной толпе ужасная сумятица. Как у меня прическа, дорогая моя? Кто-то толкнул меня и, боюсь, повредил мне куафюру.

– Нет-нет, она замечательно смотрится. Но, дорогая госпожа Аллен, тут столько народу – вы совершенно уверены, что никого не знаете? По-моему, вы должны знать хоть кого-нибудь.

– Никого не знаю, честное слово, – очень жаль. Хорошо бы здешние мои знакомства были обширны; я желала бы сего всем сердцем – тогда я нашла бы тебе партнера. Хорошо бы тебе потанцевать. Взгляни, какая странная дама! Какое чудное у нее платье! Как старомодно! Ты посмотри на спину.

Спустя время сосед предложил им чаю; предложенье было с благодарностью принято, и это привело к пустячной беседе с сим джентльменом; то был единственный раз за весь вечер, когда с подругами заговорили; в следующий раз подобное произошло, когда по завершеньи танца г-н Аллен разыскал их и составил им общество.

– Ну-с, госпожа Морлэнд, – немедленно молвил он, – надеюсь, бал выдался приятный.

– Весьма приятный, – отвечала Кэтрин, вотще пытаясь скрыть отчаянный зевок.

– Жаль, что ей не удалось потанцевать, – прибавила его жена. – Жаль, что я не могла найти ей партнера. Я тут уже говорила, как было бы приятно, если б Скиннеры сюда поехали этим летом, а не прошлым, или если бы приехали Пэрри – они же как-то обмолвились, – и она могла бы потанцевать с Джорджем Пэрри. Как прискорбно, что у нее нет партнера!

– Надеюсь, в иной вечер все обернется удачнее, – вот чем утешил ее г-н Аллен.

Когда окончились танцы, общество рассеялось – достаточно, чтобы оставшимся хватило места расхаживать с некоторым удобством; настала минута, когда героине, коя в событьях вечера играла не слишком заметную роль, надлежит обрести вниманье и восхищенье. Всякие пять минут, отчасти прореживая собрание, отчетливее являли взору ее прелести. Ныне ее лицезрели многочисленные молодые кавалеры, коим не случалось очутиться подле нее прежде. Ни один, однако, при виде ее не содрогнулся в восторженном изумленьи, никакой шепот настойчивых расспросов не прокатился по зале, и ни единожды никто не назвал нашу героиню божеством. Впрочем, Кэтрин выглядела превосходно; если б нынешнее общество узрело ее тремя годами ранее, теперь все сочли бы ее чрезвычайной красавицей.

На нее тем не менее взирали, и не без восхищенья: она сама слышала, как двое джентльменов объявили ее миловидной барышней. Слова сии подействовали надлежащим манером; Кэтрин тотчас сочла вечер отраднее, чем ей виделось прежде, скромное ее тщеславье было удовлетворено, и за сию простую похвалу она была признательна двоим юношам более, нежели была бы признательна достоподлинная героиня за пятнадцать сонетов, воспевающих ее прелести; Кэтрин садилась в портшез, всеми довольная и совершенно ублаготворенная вниманьем общества, доставшимся на ее долю.

Ныне всякое утро несло с собою обыденные повинности: надлежало посетить лавки, обозреть очередной городской квартал и посетить бювет, где обе дамы час расхаживали туда-сюда, всех разглядывая и ни с кем не заговаривая. Желанье завести многочисленные знакомства в Бате по-прежнему одолевало г-жу Аллен, и она выказывала таковое после всякого свежего доказательства – имевшего место ежеутренне – своего незнакомства ни с кем вообще.

Они посетили и «Нижние залы», где судьба оказалась благосклоннее к нашей героине. Распорядитель бала представил ей танца ради весьма благородного молодого человека именем Тилни. Лет двадцати четырех – двадцати пяти, довольно высок, пригож собою; г-н Тилни обладал очень умным и живым взором и, если и не был совершенно красив, немало к сему приближался. Манеры его были хороши, и Кэтрин сочла, что ей широко улыбнулась удача. В протяженьи танцев им редко выдавался шанс побеседовать, но усевшись пить чай, Кэтрин узрела, что партнер ее обаятелен не менее, чем уже ей представляется. Говорил он красноречиво и воодушевленно – и в повадках его обнаруживались лукавство и любезность, кои интересовали юную деву, хотя вряд ли были ею понимаемы. Некоторое время поболтав о том, что естественно проистекало из обстановки, он внезапно обратился к Кэтрин следующим манером: