Чарльз Диккенс - Рождественские видения и традиции

Он оставил семью и поднялся по лестнице в верхнюю комнату, которая была ярко освещена и украшена по-праздничному. В ней рядом с гробом малютки стоял стул, и было видно, что кто-нибудь незадолго приходил сюда. Бедный Боб сел на стул и задумался; просидев так несколько времени, он, по-видимому, успокоился, поцеловал маленькое личико как бы в знак примирения с совершившимся событием и сошел вниз вполне спокойный.

Они уселись вокруг огня и стали разговаривать; девицы и мать продолжали работу. Боб рассказал им о редкой доброте племянника Скруджа, которого он видел только раз.

– Несмотря на то, он, встретив меня сегодня на улице и заметив, что я немножко – ну, так немножко не в духе, спросил у меня, что случилось, что меня так расстроило. Когда я ему объяснил, в чем дело, – продолжал Боб, – ведь это самый любезный человек, какого я только знаю, – он тут же сказал: «Мне искренне жаль вас и вашу добрую супругу!» Но только как уже он узнал про это, право, не знаю.

– Про что узнал, мой милый?

– Да про то, что ты хорошая жена, – отвечал Боб.

– Кто же этого не знает! – заметил Питер.

– Отлично сказано, сынок мой! – похвалил Боб. – Надеюсь, что так. «Искренне жаль, говорит, вашу добрую супругу. Если могу чем-нибудь вам быть полезным, – сказал он, давая мне свою карточку, – вот где я живу. Пожалуйста, приходите ко мне». И знаете, – продолжал Боб, – не потому, чтобы он мог оказать нам какую-нибудь помощь, а главное его добрая, радушная манера решительно очаровала меня. Право, казалось, будто он знал нашего Тима и чувствовал вместе с нами.

– Добрая, должно быть, душа у него! – сказала миссис Крэтчит.

– Ты бы в этом еще более убедилась, моя милая, – возразил Боб, – если бы увидала его и поговорила с ним. Я бы нисколько не удивился, если бы он доставил Питу лучшее место.

– Слышишь, Пит? – сказала мистрис Крэтчит.

– А потом, – сказала одна из сестер, – Пит вступит к кому-нибудь в компанию и откроет свое дело.

Питер приятно улыбался.

– Еще бы, – сказал Боб, – когда-нибудь это будет, хотя для того еще немало времени впереди, мои милые. Но когда бы нам ни пришлось разлучаться друг с другом, я уверен, что никто из нас не позабудет бедного Тима – эту первую среди нас разлуку.

– Никогда, папа! – ответили все.

– И я знаю, – сказал Боб, – я знаю, мои милые, что если мы будем помнить, как он был терпелив и кроток, хотя он был маленький ребенок, нам трудно будет ссориться друг с другом.

– Нет, папа, никогда! – снова ответили все.

– Я очень счастлив, – сказал маленький Боб, – очень счастлив.

Миссис Крэтчит поцеловала его, то же сделали дочери и двое меньших детей, а Питер крепко пожал отцу руку.

– Душа крошки Тима, от Бога было твое детское существо.

– Призрак! – сказал Скрудж. – Что-то говорит мне, что минута нашей разлуки близка. Скажи мне, кто это, кого мы видели мертвым?

Дух грядущего Рождества повел его, как и прежде, местами, где сходятся деловые люди, но не показывал ему его самого. Призрак, нигде не останавливаясь, шел все дальше, как бы стремясь к желанной Скруджем цели, пока последний, наконец, не обратился к нему с мольбою остановиться на минуту.

– Этот двор, – сказал Скрудж, – через который мы теперь несемся, и есть место, где я занимаюсь уже давно. Я вижу дом. Дай мне посмотреть, что будет со мною со временем.

Дух остановился, но рука его указывала в другом направлении.

– Вот где дом! – воскликнул Скрудж. – Почему ты не туда указываешь?

Но указательный палец призрака не менял направления.

Скрудж поспешил к окну своей квартиры и заглянул туда. Это была все еще контора, но не его. Мебель была не та, и фигура, сидевшая в кресле, тоже не его. Так как призрак не менял своего положения, то Скрудж снова присоединился к нему и, не понимая, куда и зачем они шли, сопровождал его, пока они не пришли к каким-то железным воротам. Прежде чем войти в них, он остановился, чтобы осмотреться вокруг.

Кладбище. Так вот где погребен тот человек, имя которого он должен был сейчас узнать. Достойное это было место: окруженное со всех сторон домами, поросшее сорными травами, где не жизнь, а смерть питала и растила их, где земля разжирела от обильной пищи. Достойное место!

Призрак остановился среди могил и указал на одну из них. С трепетом направился к ней Скрудж. Дух был все таким же, но ужас подсказывал Скруджу, что какое-то новое значение было в его торжественной позе.