Петр Голубовский - История Смоленской земли до начала XV столетия

Несомненно также, что ильменские славяне представляют собой не более как часть великого кривицкого племени. Характер местности представлял все удобства для обширной колонизации на север: верхние и правые притоки Западной Двины переплетаются с реками областей Псковской и Новгородской; естественных преград нет никаких. Что новгородцы носили имя словене и удержали это имя навсегда, – этот факт объясняется просто тем, что они как передовые колонисты кривичей, столкнувшись на север от Западной Двины со сплошным населением финского племени, назвав это население чудью, в отличие от него именовали себя словене , оставаясь в то же время кривичами. Память об этом имени долго жила в народных преданиях Новгородской области, хотя, конечно, в искаженном виде 132. Мы раньше видели, что похоронный тип, наблюдаемый в курганах области Ильменской и Смоленской, один и тот же – это преобладающее сожжение 133. Кроме того, мы находим прямое указание, что славянское население Псковской области представляет собой кривичей. Так, одна из летописей, рассказывая о призвании варягов и занятии Трувором Изборска, добавляет: «а то ныне пригородок псковский, а тогда был в Кривичех больший город» 134, но в одно и то же время этот город носил название Словенска, а ключи, протекающие подле него, Словенских ключей 135. Как след колонизации кривичей с верховьев Западной Двины в область Ильменя долго сохранялось для Торопца другое имя Кривич, или Кривитебск 136.

С верховьев Западной Двины не трудно было перешагнуть в область верхнего течения Днепра. Что колонизация кривицкого племени шла именно в таком направлении с запада на восток, к этому приводит еще и следующее соображение. Прежде всего, обращает на себя внимание известие летописца в рассказе о расселении русско-славянских племен. «А другии (Славяне) сели на Полоте, иже и полочане. От них же и кривичи, иже сидят на верх Волгы, и на верх Двины, и на верх Днепра, их же и город есть Смоленск: ту-бо сидят кривичи» 137. Далее при перечислении русско-славянских племен находим объяснение, что «и в Полотьске кривичи» 138Таким образом, полочане являются такими же кривичами, как и славяне смоленские. Мало этого. В этом летописном рассказе ясно указывается и самое направление колонизации кривичей с берега Западной. Двины к верховьям, как ее, так и рек Волги и Днепра. Древнейшими поселениями кривичей приходится признать двинские, полоцкие, а самый Смоленск, появившийся еще в доисторические времена, представляет из себя город кривицких колонистов, пригород полоцкий. Сообщение летописца о том, что у кривичей главный город – Смоленск, не имеет значения, так как явилось в конце XI или в XII веках, когда Смоленск действительно или начинает играть, или уже играет политическую роль. Но такого значения первоначально он не имел. Достаточно повнимательнее приглядеться к другим летописным известиям, чтобы убедиться в этом вполне. Скомкав в одно факты различных эпох, наш летописец не сумел окончательно стереть в них давней исторической действительности. Летопись в известной легенде о призвании варягов, делая участниками его и кривичей, ясно указывает, что это были кривичи Полоцка 139. Никакого упоминания о кривичах смоленских нет. Это указание стоит в полном соответствии с другим, где рассказывается о взятии Олегом Смоленска. Князь взял с собой, в числе других ополчений, и кривичей. Выходит, что он вел кривичей на кривичей. Стало быть, те, которые находились в войске Олега, были полочане. Смоленск без всякого сопротивления сдается и принимает княжеских посадников 140. Не было еще распадения кривицкой земли на отдельные политически обособленные единицы, и пригород мирно следует примеру своей метрополии. Обратим внимание на договор Олега с греками. Мы видим, что князь требует дани на города: Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов и Любечь 141. В походе на Царьград участвовали и кривичи, и вот на главный город их, на старый Полоцк, как на представителя земли, и берется дань. О Смоленске не может быть и речи, как не имевшем еще политического значения. Нам как бы противоречит упоминание о Смоленске у Константина Багрянородного. Но в том месте, где мы находим известие об этом городе, трактуется исключительно о торговых сношениях, причем намечены и города, лежащие на великом водном пути. В Византии был известен путь через Новгород Великий, а о дороге через Западную Двину они совершенно не знали, в силу чего у ученого императора не упомянут Полоцк 142. Другое дело скандинавы. Они прекрасно ознакомились с обоими путями и через Волхов и через Западную Двину. При существовании несомненных торговых сношений, этих витязей, предлагавших свои боевые услуги тому, кто больше даст, более интересовали политические отношения посещаемых ими стран. В их рассказах поэтому фигурируют имена местностей, имевших политическое значение. Оказывается, что в скандинавских сагах древнейшего происхождения нет упоминания о Смоленске, но зато как важный политический центр фигурирует Полоцк. Скандинавы знают Киев: он, по всей вероятности, с отдаленнейших времен известен у них под именем Днепра-города; они знают Новгород, говорят о Полоцке, но им не известен Смоленск, который появляется лишь в позднейших скандинавских литературных произведениях. Проезжая из Балтийского моря в Черное через Западную Двину и Днепр, или из Финского залива – через Неву, Ладожское озеро, Волхов, Ильмень, Ловать, Пало и т. д., или через Ловать, Кунья – Двина, Ельша, Ватря, Днепр, – скандинавы или были вблизи Смоленска, или шли мимо последнего и должны были знать его. Были кроме того и случаи, чисто политического характера, когда Смоленск мог быть упомянут, если бы играл хоть какую-нибудь политическую роль 143.