Константин Бальмонт - Стихотворения

Певучий танец заструил
Медлительные чары.
Пусть будет с милой кто ей мил.
И вот кружатся пары.
Но бог любви движеньем крыл
Сердцам готовит кары.

Да, взор один на путь измен
Всех манит неустанно.
Все в жизни – дым, все в жизни – тлен,
А в смерти все туманно.
Но ради Джэн, о ради Джэн,
И смерть сама желанна.

Бьет полночь. «Полночь!» – Звучный хор
Пропел балладу ночи:
«Беспечных дней цветной узор
Был длинен, стал короче».
И вот у гордой Джэн Вальмор
Блеснули странно очи.

В полночный сад зовет она
Безумных и влюбленных,
Там нежно царствует луна
Меж елей полусонных,
Там дышит нежно тишина
Среди цветов склоненных.

Они идут, и сад молчит,
Прохлада над травою,
И только здесь и там кричит
Сова над головою,
Да в замке музыка звучит
Прощальною мольбою.

Идут. Но вдруг один пропал,
Как бледное виденье.
Другой холодным камнем стал,
А третий – как растенье.
И обнял всех незримый вал
Волненьем измененья.

Под желтой дымною луной,
В саду с травой седою,
Безумцы, пестрой пеленой
И разной чередою,
Оделись формою иной
Пред девой молодою.

Исчезли Гроль, и Ральф, и Свен
Среди растений сада.
К цветам навек попали в плен
Эрглэн, Линор и Ада.
В глазах зеленоглазой Джэн —
Змеиная отрада.

Она одна, окружена
Тенями ей убитых.
Дыханий много пьет она
Из этих трав излитых.
В ней – осень, ей нужна весна
Восторгов ядовитых.

И потому, сплетясь в узор,
В тоске беспеременной,
Томятся души с давних пор
Толпой навеки пленной
В старинном замке Джэн Вальмор,
Красавицы надменной.

Между скал, под властью мглы,
Спят усталые орлы.
Ветер в пропасти уснул,
С моря слышен смутный гул.

Там, над бледною водой,
Глянул месяц молодой,
Волны темные воззвал,
В море вспыхнул мертвый вал.

В море вспыхнул светлый мост,
Ярко дышат брызги звезд.
Месяц ночь освободил,
Месяц море победил.

Свод небес похолодел,
Месяц миром овладел,
Жадным светом с высоты
Тронул горные хребты.

Все безмолвно захватил,
Вызвал духов из могил.
В серых башнях, вдоль стены,
Встали тени старины.

Встали тени и глядят,
Странен их недвижный взгляд,
Странно небо над водой,
Властен месяц молодой.

Возле башни, у стены,
Где чуть слышен шум волны,
Отделился в полумгле
Белый призрак Джамиле.

Призрак царственной княжны
Вспомнил счастье, вспомнил сны,
Все, что было так светло,
Что ушло – ушло – ушло.

Тот же воздух был тогда,
Та же бледная вода,
Там, высоко над водой,
Тот же месяц молодой.

Все слилось тогда в одно
Лучезарное звено.
Как-то странно, как-то вдруг,
Все замкнулось в яркий круг.

Над прозрачной мглой земли
Небеса произнесли,
Изменяяся едва,
Незабвенные слова.

Море пело о любви,
Говоря: «Живи! живи!»
Но, хоть вспыхнул в сердце свет,
Отвечало сердце: «Нет!»

Возле башни, в полумгле,
Плачет призрак Джамиле,
Смотрят тени вдоль стены,
Светит месяц с вышины.

Все сильней идет прибой
От равнины голубой,
От долины быстрых вод,
Вечно мчащихся вперед.

Волны яркие плывут,
Волны к счастию зовут,
Вспыхнет легкая вода,
Вспыхнув, гаснет навсегда.

И еще, еще идут,
И одни других не ждут.
Каждой дан один лишь миг,
С каждой есть волна-двойник.

Можно только раз любить,
Только раз блаженным быть,
Впить в себя восторг и свет, —
Только раз, а больше – нет.

Камень падает на дно,
Дважды жить нам не дано.
Кто ж придет к тебе во мгле,
Белый призрак Джамиле?

Вот уж с яркою звездой
Гаснет месяц молодой.
Меркнет жадный свет его,
Исчезает колдовство.

Скучным утром дышит даль,
Старой башне ночи жаль,
Камни серые глядят,
Неподвижен мертвый взгляд.