Петр Милославский - Древнее учение о странствованиях и переселении душ

Однако верование и учение о душепереселении представляет загробную участь человеческой души не так, чтобы тотчас или вскоре после смерти она вступала в какое-нибудь более или менее постоянное и неизменное состояние, а в виде целостного процесса, направленного к дальнейшим целям загробного бытия души. Эта самая сторона в учении о душепереселении указывает идею, которая предначертывает путь для исторического исследования его. Религия и философия древнего языческого мира употребляла всевозможные усилия, чтобы выяснить отношение конечного к бесконечному, материального к духовному, человека к Божеству, открыть для первого путь приближения к последнему и таким образом успокоить душевную тревогу язычествующего человечества, которое в лице лучших своих представителей искало истинного Бога, жаждало примирения и единения с Ним, но не знало и не имело к тому ни настоящих путей, ни средств. Учение о душепереселении именно и было историческим выражением того, как от древнейших времен человеческий ум был изобретателен относительно тайн, доступных человеку не иначе как только путем Божественного откровения, и как человек старался своими собственными усилиями отыскать пути и средства к примирению с Богом и к достижению в Нем вечного блаженства для своей бессмертной души.

Путь исторической критики, которым мы намерены идти в предпринимаемом исследовании, помимо всех частных его преимуществ, обусловливаемых самым свойством нашего предмета, имеющего по преимуществу исторический характер и значение, имеет высокое общенаучное достоинство. Все, что возникает, живет и исчезает в мире духа и материи, имеет свою историю. Каждый предмет или явление в истории своего существования, как в последовательном ряде изменений, обнаруживается с доступных своих сторон не в один какой-нибудь данный момент своего бытия, а от начала до конца его, в целом ряде причинно-связанных переходов из одной формы в другую. Потому историческое исследование, раскрывая последовательную связь и сцепление причин со следствиями в процессе существования данного предмета или явления, доставляет исследователю или наблюдателю наиболее полную сумму данных, которые открывают возможность приблизить к пониманию сущность изучаемого факта. В силу такого научного значения исторического метода исследования он и находит в настоящее время самое обширное применение во всех областях человеческого познания.

Однако при всех выгодах исторического исследования оно имеет и свои невыгодные стороны. Часто оно представляет непобедимые трудности в изучении предмета по недостатку фактов или по невозможности понять их истинное значение и дать им надлежащее истолкование. В самом деле, если трудно обнять данный предмет со всех сторон только в один какой-нибудь момент, то несравненно труднее проследить его от начала до конца, во весь период его существования. Особенно это следует сказать о таких исторических исследованиях, которые направляются и простираются далеко в мрак прошедшего. Современному человеку, например, трудно разбирать и изучать исторически те факты, на объяснения которых покушается геология. Между тем в геологической истории ученый имеет дело с наиболее устойчивыми следами минувшего, отпечатленными и сохраняемыми инертной материей. Другое дело – история человеческого духа: ее прошедшее почти совершенно исчезает в настоящем, как зерно в развивающемся из него организме. Следы, оставляемые жизнью живого, самодеятельного и самосознающего человеческого духа, не застывают в одной определенной форме, а растут и развиваются, слагаются и разлагаются, являются и исчезают. Жизнь духа протекает не пред глазами исследователя и не подлежит искусственным орудиям исследования; исторические памятники его развития, особенно на первых порах, кроме скудости в своем содержании и количестве, могут принимать еще в уме изучающего самые разнообразные оттенки и вести к самым разнообразным предположениям и заключениям. Для современного человека, изучающего первоначальную или вообще древнюю историю человеческого развития, гораздо труднее поставить себя в условия минувшей умственной жизни, чтобы правильно понять и оценить ее, чем для геолога представить себе условия минувшей жизни земного шара, потому что, в последнем случае, он разбирает такие факты, которые видит с наибольшею объективностью, во всеоружии естествознания и даже может подвергать их личному опытному исследованию. Вследствие этого исторические исследования духовной жизни человечества, можно смело сказать, никогда не могут вполне достигать предполагаемых ими целей: результат их всегда будет не более как только в некотором роде величина приближенная.