Жюль Верн - Приключения капитана Гаттераса

– Какъ подумаешь, со вздохомъ связалъ Больтонъ,– черезъ мѣсяцъ мы можемъ быть уже въ Ливерпулѣ! Мы живо перемахнемъ полосу льдовъ. Въ началѣ іюня Дэвисовъ проливъ бываетъ свободенъ и намъ останется только спуститься въ Атлантическій океанъ.

– Не говоря уже о томъ,– отвѣтилъ осторожный Клифтонъ,– что, возвратившись съ Шандономъ и дѣйствуя подъ его личною отвѣтственностью, мы получимъ причитающіеся намъ паи и наградныя деньги. Вернись мы безъ него,– дѣло приметъ сомнительный оборотъ.

– Умныя рѣчи пріятно и послушать,– сказалъ Пловеръ. Клифтонъ разсуждаетъ какъ мудрецъ. Постараемся не ссориться съ адмиралтействомъ, и ни кого не оставимъ здѣсь,– это будетъ повѣрнѣе.

– A если офицеры не захотятъ слѣдовать за нами? – спросилъ Пэнъ, желавшій подбить товарищей на крайнія мѣры.

– Объ этомъ потолкуемъ въ свое время,– отвѣтилъ Больтонъ, впрочемъ, стоитъ только склонить на свою сторону Ричарда Шандона, а это, полагаю, не особенно трудно.

– A все-же кое-кого я оставлю здѣсь,– съ площадною бранью сказалъ Пэнъ,– хоть-бы онъ отгрызъ мнѣ руку.

– А, собаку!

– Да, собаку. Я скоро сведу съ нею счеты.

– Тѣмъ болѣе,– отвѣтилъ Клифтонъ, возвращаясь къ своей любимой темѣ,– что она одна виновата во всѣхъ нашихъ несчастіяхъ.

– Она околдовала насъ,– сказалъ Пловеръ.

– Привела къ ледянымъ горамъ,– подсказалъ Грипперъ.

– И нагромоздила на нашемъ пути такую массу льдовъ, какой никогда не видывали здѣсь въ эту пору,– добавилъ Уильстенъ.

– A на меня напустила глазную болѣзнь,– сказалъ Брентонъ.

– И отмѣнила выдачу джина и водки,– замѣтилъ Пэнъ.

– Всему она причиною!

– И вдобавокъ ко всему – она же капитанъ! – сказалъ Клифтонъ.

– Такъ погоди-же ты, окаянный капитанъ! – вскричалъ Пэнъ, котораго безумная злоба усиливалась по мѣрѣ того, какъ онъ говорилъ. Ты хотѣлъ побывать здѣсь, ну, такъ и оставайся здѣсь!

– Теперь самое удобное для этого время,– отвѣтилъ Клифтонъ. – Шандона нѣтъ на бригѣ; лейтенантъ спитъ въ своей каютѣ; туманъ настолько густъ, что Джонсонъ и не замѣтить насъ…

– A собака? – спросилъ Пэнъ.

– Спитъ подлѣ магазина съ углемъ,– отвѣтилъ Клифтонъ,– и если кто хочетъ…

– Это ужъ мое дѣло! – бѣшено закричалъ Пэнъ.

– Берегись, Пэнъ! Она перехватитъ зубами желѣзную по» лосу.

– Шевельнись только – и я распорю ей брюхо,– отвѣтилъ Пэнъ, взявъ въ руку свой ножъ.

И онъ бросился къ выходу въ сопровожденіи Уэрена.

Вскорѣ оба матроса возвратились, неся на рукахъ собаку, у которой крѣпко были связаны веревкою лапы и морда. Пэнъ и Уэренъ набросились на нее въ то время, когда она спала, и несчастное животное не могло спастись.

– Ура! молодчина Пэнъ! – вскричалъ Пловеръ.

– A теперь что ты намѣренъ дѣлать съ нею,– спросилъ Клифтонъ.

– Утопить; посмотримъ, удастся-ли ей вернуться назадъ,– съ свирѣпою улыбкою отвѣтилъ Пэнъ.

Въ двухстахъ шагахъ отъ брига находилась отдушина тюленя, нѣчто въ родѣ круглаго отверстія, которое это земноводное прогрызаетъ зубами, притомъ, всегда изнугри наружу. Отверстіемъ этимъ тюлень выходитъ на ледъ, чтобы подышать воздухомъ и не позволяетъ отдушинѣ замерзнуть, такъ какъ, по особенному устройству своихъ челюстей, тюлень не можетъ прогрызть отверстіе снаружи во внутрь, чтобы, въ случаѣ опасности, скрыться отъ своихъ враговъ.

Пэнъ и Уэренъ направились къ этой отдушинѣ и, не взирая на энергическое сопротивленіе собаки, безжалостно бросили ее въ воду, заложивъ отверстіе большою льдиною, не позволявшею догу выйти наружу, такъ что животное было плотно закупорено въ своей ледяной тюрьмѣ.

– Счастливаго пути, г. капитанъ! – вскричалъ грубый матросъ.

Нѣсколько минутъ спустя, Пэнъ и Уэренъ были на бригѣ. Джонсонъ ничего не замѣтилъ; туманъ сгущался вокругъ брига, начиналъ падать сильный снѣгъ.

Черезъ часъ Ричардъ Шандонъ, докторъ и Гарри возвратились на Forward.

Они замѣтили на сѣверо-востокѣ свободный проходъ, Шандонъ рѣшился воспользоваться имъ и сдѣлалъ соотвѣтствующія распоряженія. Экипажъ, повидимому, повиновался довольно охотно, желая убѣдить Шандона въ невозможности дальнѣйшаго движенія впередъ. Впрочемъ, втеченіе трехъ дней матросы готовы были повиноваться.

Почти всю ночь и на слѣдующій день работа пилами и тяга бичевою производились дружно; Forward на двѣ мили подвинулся къ сѣверу и 18-го числа находился въ виду материка, въ пяти или шести кабельтовыхъ отъ утеса, которому вслѣдствіе его странной формы, дано названіе Чортова пальца.