Жюль Верн - Приключения капитана Гаттераса

Шандонъ, докторъ, Джонсонъ, Фокеръ и Стронгъ, поваръ, сѣли въ китобойную шлюпку и отправились на берегъ.

Губернаторъ, его жена и пятеро дѣтей,– все чистокровные эскимосы – вѣжливо вышли на встрѣчу посѣтителямъ. Докторъ, въ качествѣ филолога, зналъ кое-что по-датски, и этого было вполнѣ достаточно для установленія съ туземцами дружескихъ отношеній. Впрочемъ, Фокеръ, переводчикъ экспедиціи и вмѣстѣ съ тѣмъ ice-master, зналъ словъ двадцать по-гренландски, а съ двадцатью словами человѣкъ можетъ уйти далеко, если только онъ не черезчуръ ужъ честолюбивъ. Губернаторъ родился на Диско и никогда не покидалъ своего отечества. Онъ показалъ путешественникамъ весь городъ, не особенно, впрочемъ, обширный, состоявшій изъ трехъ деревянныхъ домовъ, занимаемыхъ губернаторомъ и лютеранскимъ пасторомъ, да изъ школы и изъ магазиновъ, которые снабжались провіантомъ судами, потерпѣвшими крушеніе! Прочія городскія зданія состояли изъ снѣжныхъ хижинъ, въ которыя эскимосы входятъ ползкомъ чрезъ единственное продѣланное въ стѣнѣ отверстіе.

Большая часть населенія отправилась къ Forward'у, и многіе изъ туземцевъ выѣхали на средину залива, въ своихъ «каякахъ», длиною въ пятнадцать, а шириною не болѣе двухъ футовъ.

Докторъ зналъ, что слово эскимо значитъ: употребляющій, въ пищу сырую рыбу; но ему также было извѣстно, что слово это считается браннымъ. Поэтому онъ постоянно называлъ туземцевъ гренландцами.

За всѣмъ тѣмъ, по пропитанной жиромъ одеждѣ изъ шкуръ тюленей, по такимъ-же сапогамъ, по маслянистой и смрадной наружности, не дозволявшей различать мужчинъ отъ женщинъ, не трудно было догадаться, какою пищею питаются эти люди. Подобно всѣмъ рыбояднымъ народамъ, эскимосы покрыты накожными сыпями, что нисколько не мѣшаетъ имъ пользоваться вождѣленнымъ здоровьемъ.

Лютеранскій пасторъ и его жена, съ которыми докторъ надѣялся побесѣдовать спеціально, уѣхали въ Провенъ, лежащій на югъ отъ Уппернавика; такимъ образомъ Клоубонни пришлось ограничиться бесѣдою съ самимъ губернаторомъ. Но этотъ высокій сановникъ, повидимому, былъ не особенно развитъ; чуточку поменьше развитія – и онъ былъ-бы чистымъ осломъ; чуточку побольше – и онъ умѣлъ бы читать.

Не смотря на это, докторъ разспрашивалъ губернатора на счетъ торговли, обычаевъ и нравовъ эскимосовъ и узналъ при помощи языка жестовъ, что моржи на копенгагенскомъ рынкѣ стоятъ около 1,000 франковъ за штуку; за медвѣжью шкуру обыкновенно платится сорокъ датскихъ талеровъ, за шкуру песца – четыре, бѣлой лисицы – два или три талера.

Докторъ пожелалъ также, съ цѣлью пополненія запаса своихъ свѣдѣній, побывать въ эскимосской хижинѣ. Нельзя себѣ представить, до чего способенъ дойти ученый, желающій чему нибудь научиться! Къ счастію, отверстія хижинъ оказались черезчуръ ужъ узкими, такъ что пылкій докторъ не могъ въ нихъ протискаться. Впрочемъ, это случилось къ его счастью, такъ какъ ничего не можетъ быть отвратительнѣе скопленія живой органической и неорганической матеріи, мяса моржей и тѣла самихъ эскимосовъ, прогнившей рыбы и смрадной одежды, служащихъ обстановкой эскимосской хижины. Ни одного окна для возобновленія воздуха, дышать которымъ нѣтъ возможности; только вверху хижины продѣлано одно отверстіе, черезъ который выходитъ дымъ, но не смрадъ.

Всѣ эти подробности сообщилъ доктору Фокеръ; однако, достойный ученый все-таки проклиналъ свою тучность, не позволившую ему побывать въ жильѣ эскимоса и лично убѣдиться на счетъ достоинства sui generis благовоній, свойственныхъ эскимосскимъ хижинамъ.

– Я увѣренъ,– говорилъ онъ,– что со временемъ къ этому можно привыкнуть.

Во время этнографическихъ изслѣдованій Клоубонни, Шандонѣ, съ своей стороны, занимался, согласно съ полученными имъ инструкціями, вопросомъ о средствахъ предстоящихъ передвиженій въ области вѣчнаго льда. Въ виду этого онъ нашелся вынужденнымъ заплатить четыре фунта стерлинговъ за сани и шесть собакъ, съ которыми эскимосы рѣшились разстаться.

Шандонъ хотѣлъ также завербовать Ганса Христіана, искуснаго вожака собакъ, участвовавшаго въ знаменитой экспедиціи капитана Макъ-Клинтока, но Гансъ находился въ это время въ южной Гренландіи.

Наконецъ, на очередь выступилъ вопросъ, находится-ли въ Уппернавикѣ какой-нибудь европеецъ, ожидающій прибытія брига Forward? Извѣстно-ли губернатору, чтобы кто нибудь изъ чужеземцевъ, по всѣмъ вѣроятіямъ англичанинъ, поселился въ странѣ? A если извѣстно, то къ какому времени относятся его послѣднія сношенія съ китобойными или другими судами?