Льюис Уоллес - Падение Царьграда

Княжна по-прежнему пристально смотрела на расстилавшееся перед нею водное пространство; неожиданно к пристани причалила лодка, из которой вышел кто-то в монашеском одеянии. Взглянув на незнакомца, она продолжала глядеть на воду с прежним интересом. Он же бросил что-то лодочнику и, войдя в ворота, направился ко дворцу.

Через некоторое время к княжне подошел старый слуга и доложил о приезде гостя, который следовал за ним. Княжна быстро поправила свою прическу, встала, отряхнула платье и с любопытством взглянула на вошедшего.

Длинная ряса из грубой шерстяной ткани покрывала его фигуру от шеи до пят. Длинные, но широкие рукава доходили до пальцев. На кожаном поясе висела двойная нить черных роговых четок, величиной в орех, а пряжка была серебряная с чернью.

Он поднял голову, и княжна широко раскрыла глаза от удивления: она никогда не видала лица столь совершенной красоты и дышавшего такой изящной нежностью. Он был очень молод, и ему, так же как и ей, не было двадцати лет.

Юноша вынул из-за пояса полотняный пакет и, поцеловав его, сказал:

– Позволит ли мне княжна Ирина открыть этот пакет? – Он говорил с небольшим акцентом. Голос его звучал мужественно, а держал он себя с достоинством, хотя почтительно. – Это послание от святого отца архимандрита нашей Белозерской обители.

– Где это?

– В стране великого князя.

– Я не знала, что у меня есть друзья на Руси. Открой пакет.

Он вскрыл полотняный пакет и вынул из него пергамент.

– Архимандрит поручил мне передать тебе, княжна, не только это послание, но и его благословение, которое для души дороже груды золота.

Взяв пергамент, княжна прежде всего взглянула на подпись и с удивлением воскликнула:

– Иларион! Этого не может быть, ведь он уехал и умер.

– Позволь мне спросить, – сказал юноша, – нет ли здесь поблизости острова с названием Принкрипо?

Она молча кивнула головой.

– И на его берегу, обращенном к Азии, нет ли монастыря, выстроенного несколько сотен лет тому назад могущественной императрицей?

– Да, Ириной.

– Не был ли много лет настоятелем этого монастыря отец Иларион?

– От кого ты это слышал?

– От самого святого отца.

– Так ты прислан им?

– Да. Ты узнаешь все из его послания.

Юноша отошел в сторону на несколько шагов, а Ирина поцеловала подпись на полученном послании.

– Господь сохранил своего избранника, – произнесла она и прибавила, обращаясь к незнакомцу: – Ты действительно принес мне добрую весть. Скажи, как тебя зовут?

– Послушник Сергий.

– Ты, верно, еще не завтракал?

– Нет, но я привык поститься и всегда успею поесть, великий город ведь в двух шагах отсюда.

– Вот здесь накрыт стол, тот, кого я ожидала, замешкался в пути, и ты займешь его место. Лизандр, – прибавила она, обращаясь к старому слуге, – подай стул и прислуживай нашему гостю.

И они сели друг против друга за маленьким столиком.

Сергий взял стакан красного вина из рук старого слуги и сказал:

– Я желал бы, княжна, чтобы выслушала меня.

По его тону и манерам было видно, что он не привык к обществу женщин, а замечая, что Ирина рассматривает его лицо, он хотел отвлечь ее внимание своими словами.

– Я считаю это нужным, – продолжал он, так как княжна ничего не отвечала, – потому что ты еще не прочла послания святого отца Илариона, знакомящего тебя с моей скромной личностью, и я желал бы, чтоб ты убедилась из моего рассказа в невозможности с моей стороны злоупотребить твоим добрым расположением.

Длинные, волнистые белокурые волосы, разделенные посредине пробором, почти скрывали его большой лоб, на котором виднелись только одни густые брови. Но усы и борода юноши, долго жившего в четырех стенах монастыря, были еще не столь велики и не бросали тени на все лицо. Нос был несколько вздернут кверху. Вообще это был тип славянина, и за исключением высокого роста и развитых мускулов он подходил к византийскому идеалу Христа.

Это сходство со столь священным образом, однако, не так поразило молодую княжну, как странный блеск его глаз, который обнаруживал двойственность его взгляда, точно смотревшего в одно и то же время на предмет, находившийся перед ним, и на нечто другое, в пространстве. Его душа, казалось, мистически лицезрела что-то другое, кроме того, что представлялось его глазам и уму.

Он вынул из-под рясы желтый шелковый мешок, а оттуда несколько кожаных четырехугольников с выбитыми на них буквами.