Томас Прест - Зов крови

Несомненно, что-то сильно давило на его сердце. Был неопределенный страх того, что все плохо. За время, между тем как прозвенел колокольчик и открылась дверь, он пережил чувство неловкости, которое всегда сопровождает сильное беспокойство и которое является очень тяжким.

Дверь открылала служанка, которая получила указания от миссис Вильямс, поэтому она знала, что говорить. Не ожидая представления посетителя, она сказала:

– Вы мистер Андерсон, сэр?

– Да, да, – сказал он.

– Мне приказано проводить вас в заднюю комнату.

«Все в порядке, – подумал Джеймс Андерсон, – она ждет меня, возможно, она приготовилась к приему».

Он без колебаний последовал за служанкой, поскольку верил, что она подруга Хелен и что ей можно полностью доверять. Она провела его в заднюю комнату, где никого не было. Затем она сказала:

– Если вы посидите несколько минут, сэр, моя госпожа придет к вам.

«Ее молодая госпожа, она имела в виду», – подумал Джеймс и приготовился ждать с нетерпением, которое при данных обстоятельствах, несомненно, было очень сильным. Ведь он так сильно беспокоился, поскольку сейчас решалась его судьба.

В планы миссис Вильямс не входило заставлять его ждать, поскольку она, безусловно, не хотела долго держать в доме такого посетителя, как Джеймс Андерсон, поскольку не знала, какая случайность может произойти и все испортить.

Хелен сама могла спуститься по лестнице и случайно зайти в эту комнату, где она надеялась избавиться от проблематичных притязаний Джеймса Андерсона навсегда.

Она была в передней комнате, когда Джеймса проводили в заднюю. Эти комнаты сообщались раздвижными дверьми. Ей всего лишь нужно было открыть эти двери и изумить Андерсона, который не ожидал увидеть мать вместо дочери.

Он выказал неожиданное и очень сильное изумление. Но, поскольку миссис Вильямс решила вести себя так, словно было унижено ее личное достоинство, она не стала волноваться по этому поводу и сказала, с уверенностью, которую могла себе позволить себе только она:

– Могу я спросить вас, сэр, ради чего вы пишете записки моей дочери в такое время? Записки, которые, как мне кажется, имеют своей целью причинить ей большой вред. Они имеют четко определенную цель.

– Миссис Вильямс, – сказал Джеймс Андерсон, – поскольку, как мне кажется, меня предали и мальчик, которому я по глупости поверил, доставил записку вместо вашей дочери вам, я могу только сказать…

– Прошу прощения, сэр, – сказала миссис Вильямс, перебивая его, – но, поскольку я получила вашу записку от моей дочери, можете избавить себя от беспочвенных обвинений мальчика, которого вы соблазнили подкупом и взятками.

– От вашей дочери?

– Да, сэр, от моей дочери. Мне льстит то, что между мной и моей дочерью слишком хорошие отношения, чтобы скрывать от меня такой секрет, как это обстоятельство.

Это был очень неожиданный удар для Джеймса Андерсена, удар, к которому, действительно, он не был готов. Несмотря на свои сомнения, Джеймс не имел возможности опровергнуть то, в чем уверяла его миссис Вильямс. Она увидела, что одержала над ним победу, увидела затруднительное положение, в котором он оказался.

– Сэр, – сказала она, – если вы хотите передать моей дочери что-то еще, она просила, чтобы вы сообщили это мне. Если она сочтет нужным, она даст вам ответ в письменном виде. Но она полностью отвергает личную встречу. Она считает, что личная встреча будет слишком неприятной для всех, особенно для нее, учитывая ее теперешнюю специфическую ситуацию и что она скоро изменит свое положение, став женой барона Штольмайера из Зальцбурга.

– Я не поверю в это, – сказал Джеймс Андерсон, – пока не услышу это из ее уст.

– Предполагаю, сэр, когда вы увидите объявление в «Окружном протоколе», вы поверите.

– Этого, – сказал Джеймс Андерсон, – никогда не будет. Этого не может быть, поскольку я не могу поверить, что та, которую я так любил, оказалась предательницей.

– Предательницей, сэр? Что вы имеете в виду? Я сообщу барону, если вы будете использовать такие выражения по отношению к его будущей жене.

– Я поговорю с бароном, – сказал Джеймс, – и на языке, который он поймет, если встречусь с ним.

– Если вы угрожаете, то я считаю, что обязана сообщить об этом барону, чтобы он мог предпринять юридические действия, которые ему могут посоветовать.

– Повторяю вам, миссис Вильямс, что не поверю в это. И поскольку вы вынуждаете меня сказать это, я скажу, что вы можете продать свою дочь, если вам предложат высокую цену. А барон занимает место, какое ни один джентльмен никогда не стал бы занимать. Возможно, барон ничего не знает. Я повидаю его и объясню ему, что вашей дочери до него уже была предложена рука.