Томас Прест - Зов крови

– Думаю, это слишком дорого, Калеб, но, несмотря на это, я вознагражу тебя, если я смогу положиться на тебя.

– Деньги вперед, – сказал Калеб, – вы знаете, быстрые расчеты создают долгих друзей, миссис. Кроме того, всегда лучше не накапливать такие вещи. Потому что однажды, если вы будете откладывать платежи, вы можете накопить большие долги, и в результате вы не будете хотеть выплатить их.

С большой грациозностью, поскольку миссис Вильямс никогда не любила расставаться с деньгами, она дала Калебу сумму, которую он просил за эту новую услугу, заметив:

– Хорошо, Калеб, скоро ты станешь богатым, если будешь продолжать в таком духе.

– Вполне вероятно, мэм, – сказал Калеб, – мне нравится получать деньги, и я не вижу причин не делать это.

Миссис Вильямс вскоре дала ему записку, которая была очень короткой и содержала такие слова:

«Приходи в восемь часов и позвони в дверной звонок».

Эти слова она написала, стараясь максимально подделать почерк своей дочери Хелен. Подписав это чрезвычайно лаконичное послание, она передала его Калебу, повелев сразу же пойти и отдать его стороне, которая ждала его. Мы должны сказать, что мальчик оказался одним из самых эгоистичных мерзавцев, каких только мог породить мир, потому что теперь за деньги он готов был продать миссис Вильямс Джеймсу Андерсону, если бы была возможность сделать это безопасно.

Но возникли некоторые трудности, которые сообразительность Калеба позволила ему увидеть. Во-первых, он понял, что с Джеймсом Андерсоном трудно торговаться, гораздо труднее, чем с миссис Вильямс, а во-вторых, поскольку письмо он получил от миссис Вильямс, а не от Хелен, было несколько опасно говорить Джеймсу об этом.

– Нет, нет, – сказал он, – я просто отдам ему письмо и покончу с этим делом, потому что оно мне не нравится. Этот молодой парень похож на человека, который без колебаний скрутит шею за любую мелочь. Поэтому я просто отдам ему письмо и ничего не скажу.

Джеймс Андерсон ждал у угла с большим нетерпением, потому что из-за миссис Вильямс Калеб был вынужден задержаться на значительное время.

Когда, однако, он увидел как он идет, в его груди опять появилась надежда, он почувствовал глубокое удовлетворение, когда увидел Калеба, который нес в руке не что иное, как письмо. Когда мальчик подошел к нему, он приблизился к нему и радостно сказал:

– У тебя письмо, ты видел ее и получил ответ?

Калеб решил ничего не говорить, он вспомнил разные поговорки о пользе молчания. Он хотел избежать возможных будущих упреков, поэтому вместо того, чтобы произносить какие-то замечания, просто с умным видом приложил палец к губам.

Затем он передал письмо Джеймсу Андерсону, и мысли того погрузились слишком сильно в содержание письма, поэтому он не обращал внимание на почтальона.

Калеб подумал, что сейчас есть хорошая возможность удалиться, и, чтобы избежать ненужных вопросов, зашагал прочь на самой большой скорости.

Джеймс Андерсон, оторвавшись от внимательного чтения одного предложения, которое содержало письмо, и подняв голову, был изумлен, найдя, что его почтальон ушел. И это с учетом того, что этот мальчик так сильно желал получить плату за эту услугу.

– Что случилось с мальчиком? – сказал он. – Я хотел задать ему еще сто вопросов.

Миссис Вильямс так хорошо подделала почерк своей дочери Хелен, что Джеймс Андерсон был полностью убежден, что письмо было написано избранницей его сердца.

Он был уверен, что письмо выражало холод и отчужденность, поскольку, с учетом того, что они не виделись так долго, и того, что он любил ее так сильно, оно должно было содержать хотя бы пару слов о любви.

– Она могла сказать мне, что ее сердце принадлежит мне, – пробормотал он сам себе, – или дать мне сразу понять, что оно изменилось так, что я его теперь не узнаю. Теперь остается только ждать встречи с ней. А может быть, у нее не было времени написать больше, может быть, она не доверяла почтальону, посчитав, что будет небезопасно выражать свои настоящие чувства в этом послании.

Надеясь на это и пытаясь убедить себя в лучшем, Джеймс Андерсон с нетерпением стал ждать часа, когда, в соответствии с полученной запиской, он сможет увидеть лицо той, воспоминания о ком согревали его в часы одиночества и давали возможность переносить зло и несчастья, которые при других обстоятельствах были бы непреодолимыми.

До восьми часов оставалось не так уж много времени. Без пяти минут восемь Джеймс Андерсон, трясясь от нетерпения, подошел к двери дома миссис Вильямс. Его рука тряслась, когда он поднес ее к дверному колокольчику. Он сказал себе, что пришло время, когда все должно стать известным, когда он поймет, что ему теперь ожидать, на что надеяться или чего бояться.