Артур Дойл: Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе

– Помню.

– Я впущу Эдвардса в гостиную, попрошу подождать, отправлюсь якобы за бумагами, а сам зайду к вам и сообщу, как обстоят дела. Затем я вернусь к нему с пакетом, и пока он будет его развязывать, скручу его. Он хоть и парень сильный, но пару минут мне его удерживать удастся. Одновременно я позову вас, а вы уж тут не мешкайте, сразу выбегайте из комнаты и наваливайтесь на него.

– Отлично, Макмердо, так и сделаем. Мальчик мой. – Макгинти осклабился в улыбке, – ложа никогда не забудет того, что ты для неё сделал. Уверен, что я уже знаю имя следующего председателя, – Макгинти похлопал Макмердо по плечу.

– Ну что вы, советник, – Макмердо скромно потупился. – Рано мне еще думать о высоких постах, я у вас тут пока новичок.

– Думать о карьере никогда не рано.

Вернувшись домой, Макмердо начал готовиться к мрачному вечернему действу. Прежде всего, он почистил и смазал свой «Смит и Вессон», устрашающего вида флотский револьвер, затем внимательно осмотрел комнату, в которую предполагал ввести одураченного детектива, просторную, с большим овальным столом посредине и камином в углу. У неё имелся только один недостаток: на окнах не было ставень, только плотные шторы, но, учитывая, что дом стоял в стороне от дороги, разворачивающаяся в комнате сцена не должна была бы привлечь внимание случайных прохожих. Макмердо постоял у каждого из окон, удовлетворенно кивнул и отправился к Скэнлэну, занимавшему комнату на втором этаже. Шахтер хотя и числился в отряде Взыскателей, но не обладал ни необходимой смелостью, ни физической силой. Человек слабовольный, он всегда шел на поводу у своих более решительных товарищей. Вот и сейчас, узнав о том, что предполагали сделать Взыскатели, он чувствовал себя очень неуютно. Перспектива участия в кровавом деле ему определенно не нравилась. Поэтому когда Макмердо произнес: «На твоем месте, Скэнлэн, я бы сегодня переночевал где-нибудь в другом месте. Сегодняшний вечер обещает нам жаркое дельце», он с радостью согласился уйти.

– Ты знаешь, – говорил он, объясняя свой уход, – тут дело не в воле. Просто я ужасно боюсь крови. С того момента, когда я увидел, как истекал кровью Данн, – помнишь, там, на шахте? я не могу выносить подобных сцен. Я с вами, с ложей, но я… не лежит у меня сердце к таким делам… Ты… Макгинти… вы как-то посильнее, что ли… В общем, я пошел.

Все семеро Взыскателей во главе с Макгинти пришли точно вовремя. Выбритые, хорошо одетые, самоуверенные ни дать ни взять достойные и законопослушные граждане. И только физиономист, взглянул на них, ужаснулся бы, ибо лица и глаза их выдавали недобрые мысли и страсть к насилию. Судя по настроению Взыскателей, у Эдвардса не было никаких надежд на спасение. Взыскатели привыкли к крови, для них убить человека было таким же привычным делом, как для мясника зарезать овцу. Они не чувствовали ни жалости к жертве, ни чувства вины за страшное преступления. Первым в ряду стоял, разумеется, председатель. На его руках было крови больше, чем на любом из его товарищей. Секретарь ложи Харрауэй, длинный, как жердь, сутулый, с прыщавой куриной шеей и дрожащими от волнения руками, являлся образцом верности ложе по финансовой части. При этом его не обременяли такие понятия, как совесть и честность по отношению к остальному обществу. Следом шел казначей Картер, крепкий увалень с туповатой физиономией деревенского дурачка. Однако это впечатление было обманчиво, в придурковатом на вид Картере скрывался мощный организатор, хитрый и жестокий. Мозг его, казалось, был направлен только на одно – на изобретение уловок, хитростей и изуверских пыток. Далее следовали братья Уиллоби, боевики, без которых не обходилось практически ни одно кровавое дело. Замыкал шествие Тигр Кормак, звероподобного вида громила, которого в минуты злобы побаивались даже сами Взыскатели. Вот какие личности собрались под крышей домика вдовы Макнамара вершить суд над Эдвардсом.

Хозяин радушно принял гостей, поставил перед ними бутылку виски и те дружно принялись подогревать себя перед боем. Болдуин и Кормак были уже изрядно пьяны, и дополнительный стакан вызвал у них прилив жестокости. Кармак дотронулся до каминной решетки и, подмигнув, произнес:

– Подойдет. На такой жаровне он у нас быстро заговорит.

– Еще бы не заговорил, – поддержал его Болдуин. – Привяжем покрепче, погреем спинку все выложит как на духу.

– Не сомневайтесь, братья, – согласился Макмердо. – Развяжем легавому язык. Как говорится, будьте любезны, – он рассмеялся.