Иероним Ясинский - Дети

– Неправда! Вот, неправда! Марина врёт!

– Я тогда же подумал: «Ах, злая бабушка, подожди, доберусь я до тебя!»

– Т-с… Я бабушку люблю… Не говорите так… А зачем вы у Самуся бываете? Это отчим Марины, он простой мужик…

– Ну, так что ж!

– Как, у простого мужика?

– У простого мужика.

Гузик с торжеством смотрел на девочку и, очевидно, был горд сознанием своей гуманности, до которой та ещё не доросла.

– Вы – удивительный! – сказала Настенька. – Я давно знала, что вы ездили с Самусем рыбу ловить… Мне Марина говорила… Это, должно быть, весело… А бабушка мне запрещает ходить к мужикам.

– Отсталая женщина! – пояснил мальчик. – И странно, что вы защищаете её… Впрочем, вы ещё дитя…

– А вы?

– Я? – он нахмурил брови и снисходительно улыбнулся.

Вдруг капля дождя упала Настеньке на руку.

– Дождь? Кажется, дождь! – сказала она с испугом. – Договорились!

Гузик обвёл глазами горизонт. Тучи заволокли солнце, и небо казалось сплошною массою клубящегося дыма. Только в одном месте, где блестели белые облака, виднелся клочок лазури. Подымался ветер.

– Да, конечно, дождь… Если ещё не идёт, то будет. Вам нужно на Чёрный Луг? Пойдёмте, я вас провожу. Здесь, знаете, в этом кустарнике небезопасно… Водятся волки…

Настенька съёжилась.

– Волки?

– Не тревожьтесь. Со мною не страшно. Я очень сильный. Хотите, я вырву это деревцо?

Он подбежал к молоденькой берёзе и, после долгих стараний, мог только пригнуть её к земле.

– Вот видите, – говорил он, тяжело дыша, – почти вырвал… Ещё немного и вырвал бы… Корни очень крепкие… сплетаются с другими корнями и от этого трудно… Во всяком случае, мне… волк ни по чём!..

Настенька с уважением взглянула на него.

– Что же касается до вас, – продолжал он, – то, признаюсь, я удивился вашей… смелости… Или, лучше сказать, вашему неведению насчёт опасности… Гулять сюда приехали? А?

Настенька приняла солидный вид.

– Как вам сказать… Да… Но больше по хозяйству… Тут наше сено… Но я не знала, что так страшно… А вы здесь что делали?

– Собирал насекомых… Вообще я по части точных наук… Вот посмотрите, какой великолепный жук! Вы его знаете? Бронзовка.

– У нас в саду, часто…

– Обыкновенный жук. На розах, сирени, на жасмине… А вот тут, в этой баночке… Я нарочно отдельно спрятал его… Красотел… Calosoma… Это уж редкость. Видите?

– Да, да! Прелесть!

Насекомое, сверкая шероховатыми, изумрудными надкрыльями и рубиновой грудью, быстро бегало на дне баночки и становилось на задние ножки, тщетно стараясь уйти из своей стеклянной тюрьмы.

– Для чего оно вам?

– На булавку… Составляю коллекцию…

– Бедная козявочка! Выпустите её!

Гузик усмехнулся.

– «Козявочка»!

В это время раздался призывный крик, исполненный хором Мариною, её сёстрами и Иваном.

– Барышня, ау-у! Ехать пора-а-а!!

– Пойдёмте скорее! – тревожно сказала Настенька. – Иду-у! – крикнула она в ответ на зов. И прибавила, обращаясь к своему спутнику. – Ого! Началось! Смотрите-ка!

Клочок лазури пропал. Жёлто-свинцовое небо казалось сводом огромной залы, тускло освещённой снизу. Падали редкие капли дождя, тяжёлые и светлые как брызги ртути. Гузик взял её за руку.

– Скорее!

Настенька побежала возле него мелкими шажками. Дождь усилился. Слышался непрерывно возраставший шум, точно где-то, в высоте, пролетали бесчисленные стаи птиц, всё быстрее и быстрее махая крыльями.

Мокрые ветки последний раз скользнули по Гузику и Настеньке. Потянулся Чёрный Луг.

– Зарывайтесь, барышня, в сено! – кричала Марина, радостно выглядывая из-под копны, где было сделано нечто вроде ниши. – Ишь какого молодца нашли! Ох, Боже мой, Гузик! Зарывайтесь и вы!

Она уступила им своё место и перебралась к сёстрам.

Дождь хлынул стремительным потоком. Горизонт стал таять в сплошном облаке воды. Вдруг оно дало блистающую трещину, на мгновение озарившую луг и лес белокалильным светом. Грянул гром.

Настенька схватилась за грудь.

– Господи Иисусе Христе!

– Могу сказать – феномен! – произнёс Гузик взволнованным голосом.

Его мокрое лицо, с нахлобученным козырьком, почти касалось лица Настеньки. Мутная дождевая капля дрожала на его розовом ухе.

– Промочили ноги? – справился Гузик.

– Кажется.

– Не забудьте вытереть скипидаром, как приедете домой.

Дождь всё шумел. Удары следовали за ударами. Настенька тревожно прижималась к Гузику, и он чувствовал, как она дышит.