Томас Майн Рид - Белый вождь

– Но дорога была бы длиннее, и народ мог бы дольше смотреть на убийцу. Ты совершенно прав, приятель. Об этом должно бы подумать начальство, но оно слишком занято в настоящее время, чтобы вникать в такие подробности. В крепости большой пир. Во всяком случае, здесь или там охотник на бизонов будет под строжайшим надзором, ты увидишь, что убежать негодяю невозможно.

Дверь тюрьмы отворилась, и в нее вошли несколько человек с фонарем взглянуть на Карлоса и осмотреть, достаточно ли крепко он связан. Они убедились, что достаточно надежно.

Обругав пленника бранными словами, солдаты оставили его в темноте. Боясь их возвращения, Карлос не менял положения и, к величайшей своей радости, услышал, как удалялся караул, который, уходя, оставил часовых у двери. Тотчас же Карлос освободился от веревок, взял нож и принялся долбить земляную стену.

Он выбрал самый отдаленный от двери угол, именно тот, который должен был, по всей вероятности, хоть он этого и не знал, выходить в поле. Это была временная тюрьма, обыкновенная легкая постройка, в которую муниципальные власти сажали не самых опасных преступников. Нож легко входил в стену, построенную из глины с примесью соломы, и хоть посередине было несколько кирпичей, пленнику удалось в продолжение часа проделать отверстие, в которое он мог просунуть голову. Он успел бы сделать это гораздо быстрее, если бы не вынужден был соблюдать тишину и крайнюю осторожность. Он боялся посещения часовых: два раза ему казалось, что поворачивается ключ в замке, и он оба раза вскакивал с ножом в руке готовый броситься на них. Войди часовые – он попытался бы пробиться силой. К счастью, его никто не беспокоил, в камеру никто не входил, и стража даже не подавала признаков своего присутствия.

Почувствовав ворвавшийся сквозь отверстие свежий воздух, Карлос остановился и начал прислушиваться. Вокруг было темно и тихо. Он выглянул в отверстие и увидел внизу кактусы и другие различные дикие растения, где он мог бы скрыться по выходе. Ночь стояла темная, улица была пустынной. Нигде ни души!

Карлос расширил отверстие и тихо, с ножом в руке вылез наружу. Шагов пятьдесят он прополз в траве, и когда приподнялся, то увидел, что последние дома остались уже позади, на выгоне. Он очутился на свободе!

В момент, когда, держась в тени кустарников, он пробирался в поле, перед ним из земли неожиданно как бы выросла человеческая фигура, и нежный голос произнес его имя. Он узнал Хосефу, с которой обменялся лишь несколькими словами, и молча последовал за ней. Обогнув город, они вступили в заросли и в полчаса достигли одного ранчо.

Карлос склонился над бездыханным телом матери. Он готов был потерять ее и предвидел такой конец. Впрочем, зрелище, при котором он присутствовал, притупило в нем всякую чувствительность. Случается, что одно горе вытесняет другое, но перенесенные им страдания не могли потускнеть ни перед никакими муками.

Карлос обнял свою самоотверженную избавительницу и горько плачущую сестру, но ему некогда было предаваться печали.

– Где лошади? – спросил он.

– Близко, под деревьями.

– Едем! Нельзя терять ни минуты! Необходимо как можно скорее выбраться отсюда.

С этими словами он завернул тело матери в плащ, взял его на руки и вышел из ранчо. Спутники проводили его к лошадям. Карлос с благодарностью увидел, что их пять.

Радостно сверкнули его глаза, когда он узнал своего замечательного мустанга, которого Антонио удалось добыть обратно.

Через несколько минут всадники тронулись в дорогу. На четырех лошадях ехали Каталина, Розита, Андрес и Антонио. Карлос, не покидая своей печальной ноши, вскочил на верного мустанга.

– Спускаться ли нам по долине, хозяин? – спросил Антонио.

Карлос с минуту колебался.

– Нет, – ответил он наконец. – С этой стороны за нами пустятся в погоню. Поедем к Утесу загубленной девушки, и никто не заподозрит, что мы выбрали такую дорогу и станем взбираться по скалам. Вперед, Антонио, по знакомой тебе тропинке через заросли! Вперед!

Через несколько минут всадники выехали за пределы города, и лошади гуськом вступили в заросли. Беглецы не обменялись ни одним словом, пока не выехали на вершину ущелья. Тогда Карлос, приказав метису следовать по прямому направлению, на плоскогорье, остался один позади.

Он повернул коня и отправился к Утесу загубленной девушки и остановился на самом краю, откуда открывался вид на всю долину. Перед ним как на ладони лежал Сан-Ильдефонсо. Среди ночного мрака долина походила на обширный кратер потухшего вулкана, и огни, мелькавшие в городе и в крепости, казались последними искрами еще не остывшей лавы.