Белла Ахмадулина: Белла Ахмадулина

Был мой стих, как фундамент, тяжёл,
чтобы ты невесомела в звуке.
Я красивейшую из жён
подарил тебе утром в подруги.

Я бросал тебе в ноги Париж,
августейший оборвыш, соловка!
Мне казалось, что жизнь – это лишь
певчей силы заложник.

И победа была весела.
И достигнет нас кара едва ли.
А расплата произошла —
мы с тобою себя потеряли.

Ошибясь в этой жизни дотла,
улыбнусь: я иной и не жажду.
Мне единственная мила,
где с тобою мы спели однажды.

Вижу четко и нечетко, —
Дотянись – рукой подать.
Лето, рвы и этой челки
Красно-рыжей благодать…

То ли страсти поутихли.
То ли не было страстей.
Потерялись в этом вихре
И пропали без вестей
Люди первых повестей.

На Песчаной – всё песчанно,
Лето, рвы, газопровод,
Белла с белыми плечами,
Пятьдесят девятый год,
Белле чёлочка идёт.

Вижу чётко и нечётко, —
Дотянись – рукой подать.
Лето, рвы и этой чёлки
Красно-рыжей благодать.

Над Москвой-рекой ходили,
Вечер ясно догорал,
Продавали холодильник,
Улетали за Урал.

Что-то дождичек удач падает не часто.
Впрочем, жизнью и такой стоит дорожить.
Скоро все мои друзья выбьются в начальство,
и, наверно, мне тогда станет легче жить.

Робость давнюю свою я тогда осилю.
Как пойдут мои дела – можно не гадать:
зайду к Юре в кабинет, загляну к Фазилю,
и на сердце у меня будет благодать.

Зайду к Белле в кабинет, скажу: «Здравствуй, Белла!»
Скажу: «Дело у меня, помоги решить…»
Она скажет: «Ерунда, разве это дело?..»
И, конечно, сразу мне станет легче жить.

Часто снятся по ночам кабинеты эти,
не сегодняшние, нет: завтрашние, да:
самовары на столе, дама на портрете…
В общем, стыдно по пути не зайти туда.

Города моей страны все в леса одеты,
звук пилы и топора трудно заглушить:
может, это для друзей строят кабинеты —
вот построят, и тогда станет легче жить.

Чувство собственного достоинства – вот загадочный инструмент:
созидается он столетьями, а утрачивается в момент,
под бомбёжку ли, под гармошку ли, под красивую ль болтовню
иссушается, разрушается, сокрушается на корню.
Чувство собственного достоинства – вот таинственная стезя,
на которой разбиться запросто, но с которой свернуть нельзя,
потому что без промедления, вдохновенный, чистый, живой,
растворится, в пыль превратится человеческий образ твой.
Чувство собственного достоинства – это просто портрет любви.
Я люблю вас, мои товарищи, – боль и нежность в моей крови.
Что б там тьма и зло ни пророчили, кроме этого ничего
не придумало человечество для спасения своего.