Джейн Остен - Разум и чувства

– А когда вы писали полковнику Брэндону, мама? – спросила она.

– На прошлой неделе. И я не удивлюсь, если сейчас увижу его идущим по аллее, поскольку прошли как раз те две недели, когда он собирался приехать к нам.

Это было кое-что, что давало повод для надежды. Полковник Брэндон уж точно бы знал об этой свадьбе.

А когда в подтверждение последних слов вдали появилась фигура всадника, она его сразу узнала, и когда он спешился и направился к ним, уже почти не сомневалась: это он – полковник Брэндон. Теперь уж она наверняка узнает больше. Но, к ее удивлению, это не был полковник Брэндон. Гость приближался, но что это? Другая походка, другие жесты. Господи, возможно ли, чтоб это был сам Эдвард? Она посмотрела внимательнее. Теперь она не могла ошибиться, да, это был Эдвард. «Наверное, он приехал к нам от мистера Пратта», – подумала она. – Я буду молчалива и не скажу ему ни слова».

Через минуту, она увидела, что другие тоже удивлены его приездом. Она увидела свою мать и Марианну, которые удивленно переглянулись и пошептались между собой. Затем они замолчали и замерли в ожидании своего гостя, чьи шаги громко отдавались в тишине дома.

Никто не проронил ни слова, и когда он вошел в комнату. Выглядел он неважно, также, как и Элинор. Он сразу почувствовал напряжение в гостиной, но миссис Дэшвуд первой нарушила молчание и поздравила его и пожелала счастья в личной жизни.

Он нервно покраснел, и вместо ответа удивленно посмотрел на нее. Элинор, чьи губы дрожали, когда, пришла ее очередь, тоже протянула ему руку, поздравила его и заговорила о погоде.

Марианна, как могла, справилась со своим волнением, и Маргарет, понимая только некоторые части разговора, а не все в целом, села на всякий случай подальше от него и молча наблюдала за происходящим. Когда Элинор закончила рассказ о необычно сухой весне в этом году, наступила долгая неловкая пауза. Миссис Дэшвуд, стараясь соблюсти приличия, попыталась поддержать разговор и спросила, как чувствует себя миссис Феррарс. Он поспешно ответил, что миссис Феррарс чувствует себя хорошо.

Другая пауза.

Элинор, удивляясь тому, как звучит ее собственный голос, сказала:

– А миссис Феррарс в Лонгстэпле?

– В Лонгстэпле? – повторил он с некоторым удивлением, – Нет, моя мать сейчас в городе.

– Я имею в виду, – сказала Элинор, нервно взяв вышивание со столика, – здоровье вашей жены – миссис Эдвард Феррарс.

Она предпочитала не смотреть на него, но ее мать и сестра обе уставились на гостя. Он еще больше покраснел, похоже, от волнения, посмотрел с сомнением и потом после некоторой нерешительности сказал:

– Может, вы имеете в виду моего брата? Вы говорили о миссис Роберт Феррарс?

– Миссис Роберт Феррарс? – в один голос переспросили Марианна и ее мать, а Элинор не могла говорить, и только ее глаза потрясенно смотрели на него. Он резко поднялся со своего места, подошел к окну, по дороге машинально взяв ножницы для рукоделия и тканевый чехол от них, и пока говорил, разрезал его, не замечая, на мелкие кусочки.

– Возможно вы не знали, что мой брат недавно женился на той миленькой… мисс Люси Стиллс.

Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Элинор, которая делала вид, что занята своим рукоделием, конечно, слышала каждое слово.

– Да, – повторил он, – они поженились на прошлой неделе в Даулише.

Больше Элинор не могла усидеть на месте. Она почти выбежала прочь из комнаты, и как только дверь за ней закрылась, она, прислонившись к стене, разразилась слезами. Эдвард, который не смотрел в этот момент куда угодно, но только не на нее увидев ее смятение, тоже не говоря ни слова, быстро вышел из комнаты. Он шел от летнего домика прочь по направлению к ближайшей деревне, оставляя трех дам в коттедже в состоянии радостном и волнительном.

Это фантастическое стечение обстоятельств говорило лишь об одном, что Эдвард теперь свободен, и как он хочет распорядиться этой свободой, всем тоже было ясно. Однажды он уже был помолвлен без всякого согласия своей матери, поэтому теперь, четыре года спустя, он решил обойтись без лишних церемоний, ничего хуже, чем произошло с Люси, он уже сделать не мог, поэтому все только и ожидали, что их счастливого союза.

И причина его приезда в Бартон была очень проста. Он приехал просить Элинор выйти за него замуж, а так как он уже имел какой-то опыт в данном вопросе, то его замешательство сейчас казалось немного странным.

Нет необходимости описывать здесь, как долго он собирался это сделать, и как быстро он это сделал и в каких выражениях. И как его предложение было принято. Одно следует сказать, что когда они сели за стол около четырех часов по полудню, всего через три часа после его приезда, он уже сидел между своей невестой и будущей тещей и ощущал себя уже не просто героем-любовником, а самым счастливым человеком в мире. Его ситуация и правда была удивительной. Он добился успеха и теперь был со своей возлюбленной, что и переполняло его душу. Его освобождение от женщины, с которой он сам связал себя очень давно, произошло как-то само собой, и его движение от горя к счастью было так живо и с такой неподдельной искренностью рассказано присутствующим дамам, что они были даже удивлены, так, как никогда прежде его таким не видели.