шестьдесят девять лет назад тому), Катерина Урусова издала свою эпическую поэму в пяти песнях «Полной, или Просветившийся нелюдим», Александра Хвостова издала в 1796 году «Камин и ручеек». Г-жи Москвины издали свои стихотворения, под заглавием «Аония», в 1802 году. Девица Волкова издала в 1807 <���году> свои стихотворения. Г-жа Наумова издала свои стихотворения в 1819 году под именем «Уединенной музы закамских берегов». Г-жа Любовь Кричевская обнаружила особенную плодовитость, в сравнении с исчисленными нами писательницами: она издала «Мои свободные минуты, или Собрание сочинений в стихах и прозе, Любови Кричевской» (Харьков, 1818); драму в трех действиях «Нет добра без награды» (Харьков, 1826); «Две повести» (Москва, 1827) и «Исторические анекдоты и избранные изречения известных людей» (Харьков, 1827). Хотя сочинение г-жи Анны Волковой «Утренняя беседа слепого старца с своею дочерью» издано в 1824 году, но по наивному заглавию и, вероятно, по такому же содержанию оно может быть смело отнесено к произведениям семисот семидесятых годов. Впрочем, это произведение той же самой г-жи Волковой, которая в 1807 году издала свои стихотворения и в 1826 еще писала стихи. Г-жа Титова издала в 1810 году драму в пяти действиях «Густав Ваза, или Торжествующая невинность»; г-жа Катерина Пучкова – «Первые опыты в прозе» (Москва, 1812); а в 1817 году г-жа Марья Болотникова издала «Деревенскую лиру, или Часы уединения». Но что все эти писательницы перед знаменитою в свое время г-жою Анною Буниною? Она писала в журналах и потом отдельно издавала труды свои, писала и переводила в стихах и в прозе, занималась не только поэзнею, но и теориею поэзии. В 1808 году она издала труд свой под названием «Правила поэзии, сокращенный перевод аббата Бате, с присовокуплением российского стопосложения»; в 1810 году издала она «О счастии, дидактическое стихотворение»; в 1811 издала она свои «Сельские вечера»; в 1809–1812 – «Неопытную музу Анны Буниной» в двух частях; в 1819–1821 вышло «Собрание стихотворений Анны Буниной» в трех частях. Знаменитейшее произведение г-жи Буниной была нравственная поэма ее «Фаетон». Она, кажется, перевела также и «Науку о стихотворстве» Буало и вообще не уступала графу Дмитрию Ивановичу Хвостову ни в таланте, ни в трудолюбии, ни в выборе предметов для своих песнопений {10}. Собрание стихотворений г-жи Анны Буниной было издано Российскою академиею. Но и г-жою Буниной не оканчивается еще блистательный список старинных наших писательниц. Есть еще одна, не менее знаменитая, хотя и менее известная. Знаете ли вы
девицу Марью Извекову, читали ли вы романы
девицы Марьи Извековой?.. Если нет, то бегите в книжную лавку, попросите книгопродавца порыться в его погребах и кладовых – этих книжных кладбищах – и отыскать вам романы
девицы Марьи Извековой, если их еще не съели мыши, и прочтите их как можно скорее. Чтоб помочь вам в ваших поисках, мы поименуем ее романы. Их немного, всего три, да зато куда хороши! «Эмилия, или Печальные следствия безрассудной любви» (4 ч., 1806); «Милена, или Редкий пример великодушия» (1809); «Торжествующая добродетель над коварством и злобою» (3 ч., 1809). Каковы одни заглавия – так и дышат чистейшею нравственностью! А содержание – еще лучше, еще нравственнее, хотя, надо признаться, и невообразимо скучно. Его составляют происшествия, в которых действуют лица без образа; герои, а особенно героини, отличаются необыкновенною говорливостью. Так, например, вы уже знаете через самого автора, что тогда-то и тогда-то было с героинею: нет, она сама начнет вам пересказывать, и гораздо длиннее, чем автор уже рассказал вам, хотя и сам автор не любит выражаться коротко. Романы г-жи Извековой, кроме чистейшей нравственности, насквозь проникнуты еще и нежнейшею чувствительностью, и, вероятно, многих слез стоили они прекрасным читательницам того времени, теперешним почтенным нашим тетушкам и бабушкам. И неблагодарное потомство забыло
девицу Марью Извекову, забыло совсем!.. Что ж после этого прочно под луною?
Где Греция, где Рим? – спрашивал Байрон в своем «Чайльд Гарольде»; где романы
девицы Марьи Извековой – часто спрашиваю я самого себя с глубокою тоскою и печально смотрю на современные произведения русской литературы… {11}Увы! везде мрачное царство смерти, везде ее ужасное владычество, везде – даже и в книжном мире! Эта мысль с особенною силою поражает нас, которые столько пережили, еще не успев состареться, которые с такою надеждою, такою гордостью встретили столько великих произведений, теперь уже умерших для света. Где теперь все эти «киргизские» и другие «пленники», где все это множество романтических поэм, длинною вереницею потянувшихся за «Кавказским пленником» Пушкина {12}и «Чернецом» Козлова? Увы! не только эти скороспелые произведения недопеченного романтизма, тогда так восхищавшие нас, не только они не могут теперь останавливать нашего внимания, но мы не нашли бы в себе достаточной отваги, чтоб перечесть «Чернеца»; и даже «Руслана и Людмилу» и «Кавказского пленника» мы теперь перелистываем с улыбкою… Где теперь нравоописательные и нравственно-сатирические романы г-на Булгарина, где его пресловутый «Иван Выжигин», которого так сильно бранили назад тому лет четырнадцать? Где «Черная женщина» г-на Греча и «Фантастические путешествия» Барона Брамбеуса? Все там же, где и «Корсар» г. Олина, и «Князь Курбский» г. Бориса Ф(Ѳ)едорова, и романы
девицы Марьи Извековой!.. Давно ли «Московский телеграф» казался чудом учености, глубокой философии и здравой критики; давно ли казалось, что в своем ходе он опережал самое время? Давно ли «Юрий Милославский» считался великим национальным романом? А где слава наших романтических поэтов? И кто не считался назад тому около двадцати лет, кто не считался тогда великим романтическим поэтом? Даже г. Шевырев и сам считал себя и другими многими считался поэтом – и все это за довольно плохие стишонки. Давно ли сей великий муж российской словесности хлопотал о введении в русское стихосложение скрипучих октав? И как напрасно теперь силится он, помня старину, блеснуть то плохим стихотворением, то неслыханно оригинальною критическою статьею! {13}И как напрасно вместе с ним, помня доброе старое время, гг. Языков и Хомяков стараются спастись от волн Леты, хватаясь за обломки утлого в славянской журналистике челнока – «Москвитянина»… {14}А колоссальная слава гг. Марлинского и Бенедиктова – где же теперь она, если не там, где и слава романов девицы Марьи Извековой?
Читать дальше